По этой ли причине или по какой-то другой, но, услышав от забавной взъерошенной гостьи («точно воробушек!» – подумала весьма округлая мадам) просьбу поискать кусок ленты, лиловой или сиреневой, чтобы привести в порядок платье, старшая горничная отнеслась к этому с пониманием. В кладовой был найден короб с лентами, кружевами, сутажной тесьмой и прочими необходимыми вещами, и две женщины – молодая и старая, тонкая и весьма упитанная – провели увлекательные двадцать минут, разбирая эти сокровища. Наконец Валери остановилась на подходящем варианте, и мадам Фрессанж лихо оттяпала кусок сиреневого шелка, который девушка аккуратно свернула и сунула в карман.
– Иголки и нитки у тебя есть? – Как ни старалась старшая горничная уговорить себя, что это гостья и, следовательно, нельзя воспринимать ее как любимую троюродную племянницу, ничего не получалось.
– А как же! – Валери улыбнулась. – Меня матушка научила никогда из дому не выходить без дорожного несессера.
Тут же она достала из кармана брюк и продемонстрировала маленький кожаный кошелек, в котором оказались иголки, нитки разных цветов, несколько разнокалиберных пуговиц и совсем уж крохотный тюбик клея. Девушка не стала говорить своей собеседнице, что обычно не вылезает из специальных зачарованных кожаных штанов, которые и когтями виверны не продерешь, а мелкие предметы, которые могут понадобиться, уже научилась хранить в пространственном кармане. Да и зачем об этом знать не имеющей магии мадам Фрессанж, женщине суровой, но трепетной?
– Ну и славно! Знаешь, у меня сейчас как раз время перерыва. Пойдем-ка на кухню и выпьем там по чашке хорошего кофе, пока господин главный повар изволят отдыхать.
– А если повар отдыхает, кто же сварит кофе?
– А старушка Хамбси на что? Признаюсь тебе, этот фу-ты ну-ты великий шеф Арман Кустозо горазд только щеки раздувать да пирожные взбивать. А вот если нужно приготовить хороший антрекот или, скажем, судака по-луарски, так это к нашей маленькой кухарке.
– Погодите, вы сказали – Хамбси? Она что, гоблин?
– Ну да… – Мадам Фрессанж остановилась, уперла руки в бока и сурово посмотрела на Валери. – А ты что, имеешь что-то против этой расы?
Та пожала плечами.
– Вовсе нет, просто всегда считала, что гоблины именно к готовке не слишком склонны. Вроде кто-то мне говорил, что они ароматы пряностей не различают.
– Ой, не знаю, что там все гоблины, но вот наша Хамбси…
Мадам Фрессанж продолжала болтать, пока они спускались с третьего этажа, преодолевали длинный коридор в служебной части дома мимо дверей холодных кладовых и черного хода к кухне. Оттуда пахло яблоками, свежим хлебом и жареным мясом.