Присутствующие Виирийцы по большей части стояли, неловко сбившись в группы, один или двое осторожно устроились на краешках скамей.
И по всей длине зала сновали рабы.
Рабы в набедренных повязках носили закуски на маленьких подносах. Рабы обмахивали опахалами из пальмовых листьев лежащих Акиэлоссцев. Раб-мужчина наполнил неглубокий винный кубок для одного из Акиэлосских господ. Раб протягивал чашу с розовой водой, и Акиэлосска ополоснула в ней пальцы, даже не взглянув на раба. Дэмиен услышал звенящие звуки кифары и мельком заметил отточенные движения танца раба, за мгновение до того, как прошел через двери.
Когда Дэмиен вошел, зал затих.
Не раздались звуки фанфар и напыщенных объявлений, как было бы в Виире. Он просто вошел, и все пали ниц. Гости поднялись со скамей и упали на колени, прижимая лбы к полу. Рабы распростерлись на животах. В Акиэлосе не короли возвышали свой статус. Те, кто находился в их окружении, принижали себя.
Лорен не поднялся. Он не был обязан. Он просто наблюдал со своей софы, как целый зал распростерся пред своим королем.
Лорен принял элегантную расслабленную позу, положив одну руку на спинку софы и полусогнув ногу, демонстрируя изгиб бедра, обтянутого изысканной тканью. Пальцы его второй руки свисали с подлокотника софы. Шелк натянулся на колене.
Исандр распростерся на полу в дюйме от небрежно свешивающихся пальцев Лорена, его гибкое тело было обнаженным. Он надевал лишь короткую повязку, похожую на традиционную Васкийскую мужскую одежду. Ошейник подходил ему как вторая кожа. Лорен расслабленно сидел, и каждая линия его тела была со вкусом устроена на софе.
Дэмиен заставил себя пройти через повисшую тишину. Их парные софы стояли бок о бок.
— Брат, — приятным голосом сказал Лорен.
Глаза всех присутствующих в зале были прикованы к Дэмиену. Он чувствовал их взгляды, их ненасытное любопытство. Он слышал шепот — это действительно он, Дамианис, он жив, и он здесь — дополняемый бесстыдными взглядами, направленными на него, направленными на золотой браслет на его запястье, направленными на Лорена в Виирийской одежде, напоминавшего экзотичное украшение — так это Виирийский Принц. И под всем этим скрывались домыслы, никогда не высказываемые вслух.
Перед лицом этого Лорен держал себя исключительно корректно, его поведение безупречно, даже то, как он использовал раба, было актом безукоризненного этикета. В Акиэлосе хозяевам доставляло радость, если гость пользовался их гостеприимством. И еще Акиэлосским людям доставляло радость, когда члены королевской семьи брали себе рабов — символ мужественности и могущества и предмет для большой гордости.