Он посмотрел на Лорена, намереваясь сказать, сколько это для него значит, хотя в таком состоянии ему потребовалось мгновение, прежде чем заговорить.
И прежде, чем он успел, пальцы Лорена легли сзади на его шею; неожиданность прикосновения привела его в смятение, когда Лорен просто притянул его ближе. У Лорена это вышло немного неуклюже; нежно; необычно; напряженно из-за очевидной неопытности.
Если Дэмиена и обнимали в зрелом возрасте, то он этого не помнил. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь нуждался в этом — разве что, с тех пор, как прозвонили колокола в Акиэлосе — и он никогда не позволял себе просить об этом. Тело прильнуло к телу, и Дэмиен закрыл глаза.
Прошло некоторое время. Дэмиен начал улавливать медленную сильную пульсацию, стройное тело и тепло в своих руках — и это было уже по-другому приятно.
— Теперь ты пользуешься моей добросердечностью, — прошептал Лорен ему на ухо.
Дэмиен отодвинулся, но не полностью — Лорен и не ждал этого; постельное белье смялось, когда он сел рядом с Дэмиеном, как будто для них было естественно сидеть рядом, почти касаясь друг друга плечами.
Губы Дэмиена сложились в полуулыбку:
— Не собираешься предложить мне один из ваших замысловатых Виирийских носовых платков?
— Ты можешь использовать свою одежду. Она примерно того же размера.
— Несчастная Виирийская чувствительность. Все эти обнаженные запястья и лодыжки.
— И плечи, и бедра, и все остальное.
— Мой отец мертв.
В словах прозвучала окончательность. Его отец был похоронен в Акиэлосе под безмолвным залом с колоннами, где боль и смятение последних дней его жизни никогда не побеспокоят его вновь. Он взглянул на Лорена.
— Ты считал его разжигателем войн. Агрессивным, кровожадным королем, который напал на твою страну, прячась за жалкими оправданиями, желая лишь получить земли и славу для Акиэлоса.
— Нет, — сказал Лорен. — Нам не нужно делать это сейчас.
— Варвар, — продолжил Дэмиен, — с варварскими амбициями, управляющий только мечом. Ты ненавидел его.
— Я ненавидел тебя, — ответил Лорен. — Я ненавидел тебя так сильно, что думал, задохнусь от этого. Если бы мой дядя не остановил меня, я бы тебя убил. А потом ты спас мою жизнь, и каждый раз, когда ты был мне нужен, ты был рядом, и я ненавидел тебя и за это тоже.
— Я убил твоего брата.
Молчание болезненно затянулось. Он заставил себя посмотреть на Лорена — яркое, резкое присутствие рядом с собой.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Дэмиен.
Лорен казался бледным в лунном свете на фоне тусклых теней, которые окутывали их обоих. Он ответил:
— Я знаю, что значит терять семью.