- Мы не на кофе пришли. - миссис Негли взяла Клер за плечо и сухо улыбнулась. - Просто, чтобы поприветствовать тебя.
- Так мило с вашей стороны. Правда, так мило. А я даже не могу предложить вам сесть.
- Хочешь, мы поможем тебе разобрать вещи? - Мин шныряла повсюду, явно разочарованная отсутствием коробок. - Судя по размерам перевозочного грузовика, который был здесь утром, у тебя должна быть куча вещей.
- На самом деле, нет, это было мое оборудование. Я никакой мебели с собой не привезла. - Разозлившись от нацеленных на нее любопытных взглядов, Клер засунула руки в карманы. "Это хуже, - решила она, - чем интервью для прессы". - Я решила взять с собой только то, что нужно.
- Молодежь. - Сказала Мин с короткой усмешкой. - Порхают как пташки. Что бы твоя мама сказала, узнав, что у тебя здесь нет ни чайной ложки, ни своей подушечки для сидения?
Клер полезла за сигаретой. - Наверно, предложила бы сходить в магазин.
- Ну, мы тебе не будем мешать. - миссис Финч собрала дам со знанием дела, как если бы это были девятилетки. - Просто верни тарелки, когда время будет. Они все подписаны.
Они вышли гуськом, оставив запах шоколадных пирожных и цветочных духов.
- Ни одной тарелки в шкафу, - проворчала Мин. - Ни единой тарелки. Но в холодильнике у нее много пива. Мне кажется, что отец что дочь.
- Ой, Мин, замолчи, - сказала по доброте душевной Глэдис Финч.
Сумасшедшая Энни любила петь. Ребенком она пела сопрано в хоре Первой Лютеранской церкви. Ее высокий, приятный голос мало изменился за полвека. Как и не изменился ее необремененный разум.
Ей нравились яркие краски и блестящие предметы. Она часто наряжалась в три блузки, одна поверх другой, и забывала надеть трусы. Навешивала на руку звеневшие браслеты и забывала мыться. С момента смерти матери, двенадцать лет назад о ней никто не заботился, не готовил с вниманием и любовью еду и не следил, чтобы она ее съела.
Но город заботился о себе. Кто-нибудь из "Женского Клуба" или городского Совета каждый День подъезжал к ее ржавому, кишевшему крысами фургону, чтобы передать еду или посмотреть на последнюю коллекцию отбросов.
У нее было сильное и крепкое тело, как бы восполнявшее хрупкость рассудка. И хотя волосы ее совершенно поседели, лицо оставалось нежным и приятным, а руки были круглые и розовые. Каждый день, независимо от погоды, она проходила расстояние в несколько миль, таская за собой холщовый мешок. К "Марте" на пирожок и стаканчик вишневого напитка, на почту за цветастыми вымпелами и письмами, к "Гифт Импориум", чтобы изучить витрину.