Ванар небрежно хлопнул по протянутой ладони своей волосатой лапищей и устремился к центру поляны.
— Так значит, ты пришел за новым посохом… Так попробуй возьми его!
Крутанув палку над головой, он с силой вонзил ее в землю. Мне показалось, что вокруг разошлась еле заметная, будто рябь на прозрачной воде, светящаяся волна.
— Ну же, иди сюда! Не робей, безволосый!
Я нехотя зашагал к нему. Непонятно, что задумала эта сумасшедшая обезьяна, и это здорово напрягает.
— Видишь этот круг? — спросил Хануман, пятясь от посоха.
Значит, все же не показалось. Трава в радиусе метров трех-четырех от посоха была заметно светлее, чем на краях поляны, и подрастала прямо на глазах. Вот уже доходит почти до колен…
— Стой! — предупредил ванар, едва я достиг границы этого круга.
Одним прыжком он покинул круг и остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, на противоположной стороне. Нас разделяло несколько метров, и ровно посередине торчал из земли шест. Трава между тем замедлила свой рост и теперь колыхалась на уровне чуть выше моего колена.
— Это круг Танцующих со смертью. Древнее испытание народа ванаров, — торжественно произнес Хануман.
— Никогда не любил танцы, — пробормотал я. — И что нужно делать?
— Все просто. Мы вступим в круг одновременно. Посох достанется тому, кто первый возьмет его.
— Просто испытание на скорость? — недоверчиво прищурился я, прикидывая расстояние до цели.
— Может быть, — загадочно улыбнулся Царь обезьян. — А может, и совсем наоборот.
— И как прикажешь тебя понимать?
— Увидишь. Вступаем в круг!
— Хорошо. На счет «три». Один… Два…
— Три! — выпалил Хануман и дернулся вперед.
Я едва не рванул к посоху одновременно с ним, но в последний момент разгадал обманное движение. Ванар лишь сделал вид, что бросается к центру поляны — вскинул руки, подался вперед, оскалился. Но шаг сделал плавный, осторожный. Я же вступил в высокую траву стремительно, но вовремя остановился, разведя руки в стороны.
Потому что где-то на уровне моего пупка или чуть ниже замаячила, покачиваясь из стороны в сторону, треугольная змеиная голова, обрамленная кожистым капюшоном.
Я застыл, глядя в узкие желтые глаза с вертикальными зрачками.
Из травы одна за другой, будто вырастающие в ускоренной съемке цветы, вытягивались и распускали капюшоны новые кобры. Вокруг меня их образовалось с полдюжины. Еще немного — и их сородичи заполонили всю поляну, так что буквально шагу нельзя было ступить. Их тихое шипение и шорох чешуйчатых тел, скользящих в траве, сливалось в нескончаемый жутковатый шелест. Мне стоило огромных усилий воли, чтобы подавить приступ страха.