Не в силах больше ждать, я бросаю телефон и бегу вниз. По пути заглядываю в шкаф и достаю тяжелое одеяло. Пахнет пылью и нафталином, но оно хотя бы теплое. Малыш, наверное, очень замерз.
Не успев добежать до задней двери, я слышу шум у парадного входа и подбегаю к окну. Приехала полиция. Я открываю дверь и вижу двух полицейских – коренастого пожилого мужчину и молодую женщину с заостренным лицом и падающей на глаза тяжелой челкой.
– Миссис Рафтер? – спрашивает женщина. Она выглядит потрясенной. Им в Херн Бэй явно нечасто поступают подобные звонки.
– Да, пойдемте, – говорю я. – Он там… Я уже шла к нему… Он на клумбе…
Я веду их через дом на кухню. Перед глазами у меня все плывет, и, возясь с ключами от задней двери, я слышу, как женщина вздыхает. Наконец замок уступает, и я кивком зову их за собой.
– Он здесь, – говорю я полушепотом, чтобы его не напугать. – Он…
Ноги у меня подкашиваются: на клумбе пусто. Он исчез.
– Он был здесь, – поворачиваюсь я к полицейским. – Не понимаю. Минуту назад он был здесь.
– Миссис Рафтер, – начинает мужчина.
– Мисс, – поправляю я, все еще не отводя взгляда от клумбы. – Я не замужем.
– Мисс Рафтер, вы сказали оператору, что ребенок, которого вы видели, живет в соседнем доме, так?
– Да, – воодушевленно отвечаю я. – Да, это их ребенок. Не знаю, как его зовут… но ее зовут Фида… Они из Ирака. Вам нужно обыскать их дом. Он пытался привлечь мое внимание. Прошу вас, найдите его.
Полицейские смотрят друг на друга и кивают. Они принимают меня всерьез, думаю я, и веду их обратно на кухню. Может быть, они знают этого мальчика; возможно, он у них в реестре «находящихся в группе риска». Пожалуйста, пусть они его найдут.
– Хорошо, мисс Рафтер, – говорит мужчина, когда мы открываем главную дверь. – Мы пойдем и посмотрим, что там происходит.
– Я слышала крики, – продолжаю я, когда они выходят на улицу. – Он кричит каждую ночь. Это чудовищно. Нужно положить этому конец.
Женщина кивает, и я смотрю, как они спускаются по подъездной дорожке.
– Пожалуйста, – говорю я про себя, закрыв дверь и усевшись в гостиной ждать. – Пожалуйста, Господи, пусть с ним все будет хорошо.
Наконец спустя несколько минут, которые тянулись целую вечность, раздается звонок в дверь. Подскочив с кресла, я бегу в прихожую.
– О боже, – выдыхаю я, распахивая дверь и замечая их мрачные лица. – Он ведь… Скажите, что он…
– Мисс Рафтер, можно войти? – спрашивает мужчина. Он вытягивает вперед руку, словно успокаивая пугливого мерина.
– Да, – отвечаю я, – Только скажите, что с ним все нормально.
Я веду их по темному коридору на кухню. Из раций раздается треск, и за ними тянется гул металлических, безэмоциональных голосов. Я киваю на кресла, но полицейские продолжают стоять, и меня охватывает паника. Женщина оглядывается по сторонам. У нее все то же странное выражение лица, и я замечаю, что ее взгляд упал на пачку снотворного, которую я оставила на кухонном столе. Поймав мой взгляд, она говорит с тягучим кентским акцентом: