.
Медленно подойдя к двери, я выхожу на порог и кричу в пустой сад:
– Кто здесь?
Ночь выдалась безлунная, и в темноте я чувствую себя уязвимой. Откинув голову назад, я смахиваю волосы с лица, чтобы они не мешали обзору. Надо было взять фонарик, думаю я и сквозь мрак слышу голос Гарри. «Если вам когда-нибудь понадобится запасной фонарик, – посмеивался он, – спросите Кейт. У нее их хватит на целую армию». И он был прав. В моей работе без фонарика не выжить. У меня их сотни. И вот я стою в темноте, освещая себе путь одними старыми часами.
Положив часы на землю, я крадусь к забору, с трясущимися руками залезаю на пластмассовый стул и заглядываю в соседний сад. Все тихо и спокойно. Свет в доме выключен, и сарай – всего лишь сарай. Никаких звуков, никаких движений, никаких лиц в окошке.
Что со мной творится?
Я стою так еще несколько мгновений, но ничего не происходит. Надо поспать. Наверное, это все из-за стресса.
Вернувшись в дом, я закрываю заднюю дверь на два замка.
Но, дойдя до лестницы, я ловлю свое отражение в зеркале в коридоре. У меня что-то на лице. Я подхожу ближе и присматриваюсь. На щеках у меня красные пятна. Что это? Собираясь их вытереть, я замечаю такие же пятна и на руках. Я принюхиваюсь. Это кровь. Засохшая кровь. Сердце начинает бешено колотиться. Я проверяю, нет ли порезов или ссадин, – возможно, я поранилась о забор. Но ничего нет.
Мозг отказывается это принимать. Как такое может быть? Я стою, вся перемазанная чьей-то кровью.
21
Полицейский участок Херн Бэй
35 часов под арестом
– Простите, Кейт, но я бы очень хотела поговорить о вашей последней поездке в Сирию, – мягко говорит Шоу. – Мне кажется, это важно.
Я моментально напрягаюсь. Эта женщина и не думает сдаваться. Я вдруг понимаю, что вся эта беседа – все тридцать с лишним часов – служила лишь прелюдией к этому вопросу. Шоу плевать на снотворное. Ей плевать на польских официанток. На самом деле она лишь хочет узнать, что произошло в Сирии. Именно Сирия свела меня с ума. Или, по крайней мере, она так думает.
– Я же вам сказала. Я не собираюсь обсуждать Сирию.
Подавшись вперед в кресле, Шоу смотрит на меня.
– Кейт, чтобы я могла вынести заключение, нам придется об этом поговорить. Понимаете?
Я смотрю ей в глаза. Она сидит с каменным лицом. Она даже не представляет, насколько для меня это тяжело.
– Кейт, если я не смогу вынести заключение, тогда…
– Тогда я застряну тут навсегда? – перебиваю я ее.
– Нет, – говорит она. – Но тогда нам придется отправить вас в больницу, где вас будут обследовать дальше. Послушайте, я знаю, как тяжело вам отвечать на эти вопросы, но мне необходимо их задать.