Что ж, я устроил этот Большой взрыв и, как сторонний наблюдатель, в его развитии не принимал никакого участия – если не считать церемонии бракосочетания, прошедшей осенью. А остальное: грант от министерства, собственная лаборатория в НИИ, симпозиумы, конференции и теория, названная в ее честь, – все это прошло мимо меня. К тому же я был занят воспитанием нашего сына.
Так что конец вселенной пока остался неопределенным.
Вначале внизу что-то стукнуло, затем послышалось странное шебуршание. Народ, столпившийся на смотровой площадке, расположенной невдалеке, ахнул, шум многотысячной толпы проник и сквозь наглухо закрытые окна. Капитан-командор вздохнул и выглянул наружу. Сквозь толстенные стекла корабля видно было мало, не причина беспокойства собравшихся, тем не менее, он выяснил. Капитан вытер капли пота со лба. Ничего особенного не произошло, ему это стало ясно тут же.
В дверь постучали.
– Да? – капитан-командор обернулся.
– Все в порядке, ваша милость, – в каюту вошел Казимир Колодный. Капитан взглянул на прославленного астронома и математика со странно кольнувшим его ощущением. Все еще крепкий старик, уже давно за пятьдесят, небезызвестный на родине, тем не менее, оставил ее и отправился в далекое плавание. Даже не потому, что попросили – деваться оказалось некуда. Новообразованной Речи Посполитой труды и заслуги его были ни к чему, если бы не заступничество капитана за прозябавшего в нищете астронома, отрабатывал бы ныне он свой долг в подмастерьях, переписывая истершиеся фолианты. Судьба, много схожая с доктором Фаустом… за малым исключением. Подумав так, капитан усмехнулся, кивнув в знак приветствия навигатору. – До отбытия осталось полчаса. Только что отошла главная мачта.
– Я слышал, благодарю, – произнес с ленцой в голосе Теодор Эрих Вильгельм фон Мюльбергер, таково было полное имя капитана судна. – На корабле все в порядке?
– В совершеннейшем, ваша милость. Все заняли отведенные места, проверка оборудования завершена под моим непосредственным руководством, за верное движение судна я могу ручаться. Приборы в норме, оба запасных компаса я опечатал лично. Отправимся без задержек и точно в назначенное время.
– Когда в Ватикане пробьет полдень, – добавил командор. – Жаль, что Его святейшество не смог прибыть лично на церемонию прощания, – с этими словами он посмотрел вниз. Кардинал Антоний, Антонио Нибали, в спешном порядке возглавивший церемонию, когда выяснилось, что папа Климент не сможет прибыть из-за очередного приступа подагры, торопливо завершал благословение судна, щедро окропляя корпус святой водой. Голос его, звучный и удивительно низкий, во время соборной службы, совершенно терялся здесь, на холмах близ Болоньи, сквозь стены корабля доносилось лишь невнятное бормотание.