— Зачем ему лгать?
Мать серьезно посмотрела на меня.
— Василиса, какой артефакт он просил тебя наполнить?
— Обычный объемный накопитель.
— Ты его видела?
— Нет. Влад сказал, что он находится в их святилище и забрать его оттуда невозможно.
— Уж не Яйцо ли это? — задумчиво пробормотала Варвара.
— Какое яйцо? — не поняла я.
Мама мой вопрос проигнорировала.
— Пока я буду выяснять что там у кащей за утечка магии, ты, Васенька, будешь сидеть в тереме. Под домашним арестом.
— Мам?!..
— Да, моя дорогая.
— Что за глупость? Какой домашний арест?! Мне что, пять лет?
— К сожалению, тебе уже гораздо больше.
— Хорошо, что ты это признаешь.
— Василиса, я не хочу, чтобы ты общалась с Лавровичем.
— Но почему? Чем он хуже других?
— Мне нужно тебе это объяснить?
— Ты с ним даже не знакома! Разве можно судить о человеке по его родственникам?! Которые, к слову, его совсем не воспитывали! Влад не делает ничего плохого. Он просто хочет помочь своим собратьям, ищет для них лекарство! И мне он тоже ничего плохо не сделал. Влад вежливый, добрый, деликатный! Самый лучший!
— Да, это не приворот, — задумчиво сказала мама. — Это гораздо серьезнее. Я вижу, Василек, разговаривать с тобой сейчас бесполезно. Ты настолько влюблена и очарована, что попросту меня не услышишь. Ну да это ничего. Посидишь недельку дома, остынешь, тогда и поговорим. И про лекарство, и про самого лучшего.
— Это ты меня не слышишь, — горько сказала я. — Влад не может отвечать за то, в чем никогда не был виноват. И со мной он вел себя очень достойно. Ты придумываешь проблему на пустом месте, мама.
— Я ничего не придумываю, — жестко ответила Варвара. — И никого пока еще ни в чем не обвиняю. Просто чуть лучше тебя знаю насколько кащи лживые, подлые и изворотливые существа. Если окажется, что я не права, за необоснованные подозрения я извинюсь и перед тобой, и перед твоим драгоценным Владом. А пока — марш в свою горницу! И в течение семи дней чтоб ни шагу из Лихолесья!
— …и теперь я всю неделю буду сидеть дома.
— Она кричала на тебя?
— Нет. Варвара никогда не кричит. Ей достаточно взгляда, чтобы окружающие вели себя, как шелковые.
— Вообще, этого стоило ожидать. Шило в мешке не утаишь.
— Знаю. Но, если честно, я в глубине души надеялась, что мама меня поймет. А она…
— Она меня никогда не примет.
Я сидела за столом в своей горнице, отгородившись от всего остального терема пологом тишины, а передо мной прямо в воздухе висела световая проекция лица моего светловолосого воздушника, которую проецировало стоявшее немного поодаль блюдце с «яблоком». Работал переговорник безупречно.