Но Влад так и не пришел.
Я ждала его год, два. А потом ждать перестала.
С течением времени эмоции мои постепенно улеглись, чувства успокоились, голова снова стала ясной и холодной. При воспоминании о бешеной эйфории, которую я испытывала во время свадебной церемонии, перед глазами теперь вставал образ вязкого озера, что едва не поглотило меня с головой. От этой картины меня начинало ощутимо подташнивать, и я гнала ее прочь из памяти вместе с любыми другими мыслями о своем супруге.
В какой-то момент я поняла, что больше не хочу ни разговаривать с Владом, ни встречаться. Мстить, впрочем, тоже совершенно не хотелось. Во-первых, в то время, что провела рядом с ним, я чувствовала себя по-настоящему счастливой, и за это ему уже можно сказать спасибо. А во-вторых, кащ преследовал великую цель, серьезно при этом рискуя не только моей головой, но и своей тоже.
Бог с ним. Пусть живет, как знает. Я его не трону, и он меня, надеюсь, побеспокоить так и не сблаговолит.
Теперь единственным напоминанием о моем неудачном супружестве был земной паспорт. В нем в графе ФИО значилось — Василиса Еремеевна Кащеева.
Как мы с Валерой ни старались переправить эту фамилию на какую-нибудь другую, ничего у нас не выходило. Госпожа реальность категорически отказывалась скрывать мою принадлежность к полувымершему семейству воздушников. И даже магия тут была бессильна. Осознав, что попытки обзавестись новым прозвищем бесполезны, я махнула на говорящую фамилию рукой.
После того, как я окончательно определилась с отношением к своей недолгой супружеской жизни, возник вопрос, как этому самому супружеству положить конец.
— Можем ли мы с Владом развестись? — спросила я у матери, когда она в очередной раз пришла ко мне в гости. — Можно ли вообще расторгнуть брак, который заключили стихии?
— Можно, — кивнула мама. — Только для этого нужно взаимное согласие супругов. Ты хочешь развестись? Прекрасно. Если Лаврович добровольно снимет с твоего пальца обручальное кольцо, брак будет считаться расторгнутым.
— Для этого мне нужно вернуться в Солару, — задумчиво сказала я.
— Не торопись, — отмахнулась Варвара. — Набирайся сил.
Калинов мост она закрыла для меня на пять лет, справедливо полагая, что уж за это время я полностью восстановлюсь. И, конечно же, оказалось права.
Мой резерв наполнился силой очень быстро — всего за десять месяцев. Это позволило пораньше приступить к изучению практического курса стихийной магии и сдать выпускные экзамены почти одновременно с другими студентами. Елена, как и обещала, курсировала между Землей и Элорией, передавая преподавателям мои лабораторные работы, а потом в один прекрасный день принесла из очередного такого похода диплом о моем высшем магическом образовании.