Он чуть заметно улыбнулся.
– Хотя, конечно, она бы в этом ни за что не созналась. Это может звучать жестоко, но Абигейл для неё была просто пробным камнем, на котором она оттачивала свои навыки наставницы. Сперва она выбрала было Констанс, Констанс подходила намного лучше…
– Но у Констанс не оказалось дара.
– Да.
– Почему же Констанс не сказала мне правды?
– Потому что тогда ты бы поняла, что Хелена вовсе не была плохой. И вместо того, чтобы бояться магии, ты бы подумала: «Ну, раз моя мама могла контролировать своё могущество, значит, и у меня получится!» И ты не была бы так осторожна, используя гримуар.
Папа поднял небольшой ящик, собираясь снова взяться за работу.
– Ну, а что ты мне сказать-то хотела?
Кара мягко взяла его за локоть.
– Постой, пап. Послушай.
Он опустил ящик на землю и посмотрел ей в глаза.
– Мама велела кое-что тебе передать.
– Кара! Ну не надо…
– Тс-с! Мама сказала: «Уильям, ты ни в чём не виноват. Ты был мне преданным мужем до самого конца. Тебе незачем умолять меня о прощении, потому что мне нечего тебе прощать. Отдай дань моей памяти: живи своей жизнью!»
Папа не стал плакать, но Кара всё равно заключила его в объятия. И пока они стояли так, обнявшись, Кара Вестфолл, Девка-Ведьма, думала о словах Констанс: «Они не плохие люди, Кара. Они могут поступать плохо из страха или по глупости, но большинство из них хочет жить простой жизнью вместе со своими родными. Этим они не отличаются от всех остальных – даже от тебя». Она думала о своей матери, которая рисковала всем, пытаясь спасти подругу. А потом она подумала о загадочных взглядах деревенских – и поняла наконец, какую ответственность налагает на неё магия.
Не прошло и часа, как все уже спали. Кара их понимала. До парома путь неблизкий, всем надо было выспаться. Перед тем, как уйти, она в последний раз взглянула на своих родных. Тафф скинул с себя одеяло и лежал на боку, угнездившись в изгибе папиного локтя. Оба они крепко спали. На папином лице витала слабая тень улыбки.
Что ж, если это будет её последнее воспоминание о них – могло быть намного хуже.
Кара взяла с телеги с припасами всё, что могло ей потребоваться: фонарь, чтобы освещать себе путь, пока не рассветёт, флягу свежей воды, чёрный плащ для тепла. Всё это сделает её путешествие более удобным, но в конечном счёте всё это неважно. На самом деле всё, что ей было нужно, это потрёпанный блокнот в кармане и пять чистых страниц в нём («нет, четыре!»).
Пешком до деревни было около часа.
Но Кара идти пешком не собиралась.
Скрипнули двери конюшни. Большинство денников были пусты, но несколько оставшихся лошадей шарахнулись, напуганные внезапным звёздным светом. Пол не чистили уже больше недели, и в конюшне оглушительно воняло навозом и плесенью.