Она погладила его по руке, и великан вздрогнул от её прикосновения.
– Ну будь хорошим мальчиком, отдай мне то, чего я хочу. Ведь ты же хочешь меня порадовать, правда?
Великан кивнул и посмотрел на неё.
– Ну, тогда отдай это мне. Это же просто книжка.
Великан замотал головой.
– Саймон! – сказала Грейс. Её голос оставался ласковым, но чувствовалось, что её терпение вот-вот лопнет. – Ты же не хочешь, чтобы тебя наказали, а? Ты же не хочешь, чтобы я снова оставила тебя одного? В темноте, там, где он может тебя найти?
Великан заскулил громче, но Кара видела, что книгу он держит уже не так крепко.
– Ну Саймон, ну будь хорошим мальчиком! Вот так, вот так. Ты же мой Саймон, да?
Отобрав у него книгу, Грейс выразительно крутанула пальцем в воздухе. Саймон кивнул и повернулся к ней спиной. Он ещё закрыл глаза перед тем, как в воздухе свистнула трость – Грейс вытянула его поперёк спины.
– Никогда больше не смей мне перечить! – заорала Грейс. Лента у неё в волосах – на этот раз цвета фуксии, – распустилась и упала на землю. Она ударила Саймона ещё дважды. – Никогда!
Ярость Грейс испарилась так же стремительно, как и появилась. Она улыбнулась Каре, пожала плечами, как бы говоря: «Ну а что тут поделаешь?» И раскрыла книгу. Кара ожидала, что лицо у неё разочарованно вытянется, как только Грейс увидит пустые страницы и поймёт, что все эти хлопоты были впустую.
Вместо этого Грейс выпучила глаза и задрожала всем телом.
– Мама дорогая! – сказала она.
Грейс открыла наугад другую страницу ближе к середине гримуара – намного дальше, чем успела добраться Кара. Бережно-бережно, самым кончиком пальца, она принялась водить по странице, очерчивая выступы и впадины невидимого изображения.
– Что он тебе показывает? – спросила Кара.
Когда Грейс подняла голову, её безупречное личико вспотело и раскраснелось от возбуждения.
– Всё!
Грейс наклонилась, едва не уткнувшись носом в страницу. И стала исторгать из глубины гортани череду странных стенаний и кряхтений. Неужели и сама Кара издаёт такие звуки, когда читает заклинание? Как будто она не она, а проводник чего-то иного, тёмного и куда более могущественного… Эта мысль её встревожила.
– Грейс, – сказала она чётко и размеренно, – лучше перестань. Ты не понимаешь, что ты де…
И тут пошёл снег.
Просто так, ни с того ни с сего. Только что стоял обычный осенний день, и вдруг кругом сделалось белым-бело. Зашелестела листва – сквозь рощу неслись взбудораженные животные, их внутренние часы посходили с ума от этой необъяснимой смены сезонов.
– Да! – вполголоса выдохнула Грейс. И запрокинула голову к небу, так, чтобы неожиданно холодные хлопья падали ей на лицо, на лоб, на язык. Снег исчезал в её волосах – они были того же оттенка, что и он.