– Глупая девчонка! – сказала Грейс. – Есть и другие способы убивать людей, кроме магии. Разве мамочка тебя этому не научила?
Кара поднялась на колени, сдерживая внезапную тошноту, подкатившую к горлу. Комната качалась перед глазами. Кара схватила стул и вскинула его в воздух, пошатнувшись под его весом. Грейс негромко зааплодировала.
– Давай-давай! – сказала она. – Кидай! Может, даже сумеешь поцарапать Саймона.
Но Кара не стала швырять стул в Саймона. Она швырнула им в Грейс.
Удар вышел не идеальный – у Кары, даже в лучшие времена, не хватило бы на это ни сил, ни сноровки. Но удача, по крайней мере на этот раз, оказалась на её стороне, и двадцать фунтов точёного де-норанского дерева пролетели по полу и подсекли Грейс левую ногу. Грейс потеряла равновесие и растянулась ничком на полу. Белые волосы окутали её, точно ангельские покровы.
Раскрытый гримуар шлёпнулся на пол.
Кара время зря не теряла. Пока Саймон издал почти что звериный яростный вопль, а Грейс приподняла голову – её безупречные черты были изуродованы ссадиной на подбородке, – Кара доковыляла до книги и рухнула на колени перед её листами. Грейс воскликнула нечто вроде «ой-нет-нет-нет-нет-нет!», но тут Кара протянула руку над гримуаром. Черневшая перед ней страница пошла рябью, и на ней проступило старое заклинание Кары.
А потом Кара провалилась в книгу, отдавшись ей целиком и полностью («И зачем я только сопротивлялась?») Но она по-прежнему слышала их. Шаги Саймона, надвигающиеся, будто раскаты грома. Ногти Грейс, скребущие по камню, пока она пыталась подняться на ноги.
Некогда было думать. Некогда разбирать, что хорошо, а что плохо.
Кара прочитала заклинание.
Они замерли. Застыли в ожидании. Вслушиваясь и гадая, что принесёт это новое заклинание.
Прошло несколько секунд. Прошла минута.
Тишину ничто не нарушало.
– Это моя книга! – наконец торжествующе бросила Грейс. – Моя! У тебя она больше не действует! Проиграла ты, девка-ведьма! Ты…
Грейс ещё хватило времени осознать, что она ошиблась, прежде чем рой накрыл её с головой.
Мучения девчонки доставляли огромное удовольствие. Кара с горящими глазами упивалась каждой судорогой, каждым взмахом руки, не желая упустить ни единой подробности. Грейс превратилась в сплошную клубящуюся массу жвал и надкрылий: не видно было ни единой пряди белых волос. Повсюду были лишь Карины создания – её прекрасные, верные создания! – окутавшие девчонку в ожидании последнего приказа. Тогда, и только тогда они лишат её жизни.
Безжалостная улыбка придала чертам Кары новое, непривычное выражение.