На коммуникатор пришло входящее сообщение от любвеобильного советника: «Повторим завтра?»
Свитари капризно скривила губки, сфотографировалась и отослала фото с припиской: «Чтобы ты опять бросил меня ради срочных дел?»
Ответ пришёл быстро. Фото яхты советника и слова: «Я решу все дела. Покатаемся. С меня бутылка идиллийского».
Снова фото, но на этот раз вид сверху на улыбку и декольте: «Ты прощён. Жду звонка».
Довольная Свитари небрежно кинула коммуникатор в сумочку и направилась в клуб, предвкушая скорое веселье.
Планета Новый Плимут. Промышленный район столицы
Неприметный среди десятков собратьев фургон службы доставки одного из сетевых магазинов притормозил у пакгауза. Автоматические ворота поднялись, пропуская фургон, и вновь опустились. Из кабины легко выпрыгнул светловолосый детина атлетического сложения. Бугры мышц перекатывались под форменным комбинезоном, выдавая недюжинную силу человека.
Оглядевшись, детина распахнул боковую дверь фургона и церемонно протянул руку, помогая выйти Эйнджеле.
— Иви, подготовь пока всё для беседы, — здоровяк ткнул лапищей, больше похожей на гибрид манипулятора лесовоза с экскаваторным ковшом, в глубину пакгауза.
Настоящие имена Лорэй он перестал использовать с той самой минуты, как они получили новые документы. И себя разрешал называть только Гуннаром.
Здоровяк между тем по пояс скрылся в фургоне.
— О, а вот и наша Спящая Красавица проснулась! — пробасил он, вытаскивая на свет связанного Шпее.
Альберт задёргался, словно выброшенная на берег рыбина, протестующе мыча сквозь слои липкой ленты, служившие кляпом.
— Иви, ты иди, иди, — Гуннар оглядел трепыхающегося чиновника взглядом медведя, выловившего лосося. — Я сейчас.
Только с господином Шпее поговорю о нормах поведения на нашем рауте.
— Не перестарайся только, — попросила эмпат и зашагала вглубь пакгауза.
Гуннар подождал, пока она отойдёт подальше, и молча ткнул дёргающегося чиновника согнутым указательным пальцем в солнечное сплетение. Шпее подавился очередным мычанием и отчаянно зафыркал, таращась в пол выпученными глазами.
— Ещё звук — будет больнее, — предупредил Гуннар.
Советник кивнул, глядя на него с мольбой и ужасом во взгляде. Гуннар перехватил его за пояс брюк и легко понёс к служебным помещениям, насвистывая бравурную мелодию. Несмотря на то, что здоровяк разменял пятый десяток, восемьдесят пять килограммов сенатора не представляли для него серьёзной нагрузки.
В небольшой, четыре на четыре метра, комнате Эйнджела уже прилаживала наручники к массивному металлическому стулу, привинченному ножками к бетонному полу. При виде этой картины Шпее снова задёргался, заслужив укоризненный взгляд Гуннара.