— Не признавайтесь, — сказала Глаша, — мы сію великую тайну разгадали, — не могли вы ее утаить отъ нашей проницательности.
Она засмѣялась и тотчасъ, испугавшись своего смѣха, стихла.
— Ничего, какъ-нибудь проживемъ, помогая другъ другу, — сказалъ Степанъ Михайловичъ, желая поддержать шутку, — хотя безъ нѣмчуры… А вотъ и наши сосѣдушки!
Въ комнату вошла Зинаида Львовна съ Соней. Послѣ первыхъ привѣтствій всѣ сѣли за чайный столъ.
— Соня такъ боялась опоздать, что подняла меня ни свѣтъ ни заря. Пойдемъ да пойдемъ, ну и вотъ мы! Что? Еще не вставала?
— О, нѣтъ, мама одѣвается, — сказала Вѣра.
— А папа занятъ въ кабинетѣ послѣдними распоряженіями, — добавила Глаша.
— Лишь только мы ихъ проводимъ, — сказала Зинаида Львовна, — я всѣхъ васъ уведу къ себѣ и не пущу отъ себя до поздняго вечера. Вѣра, я вчера получила изъ Москвы двѣ прелестныя работы: одна — подушка по канвѣ, уже начатая, отличнаго вкуса и совершенная новинка, я ничего подобнаго еще не видала, а потомъ новоизобрѣтенное вязанье…
— Какая тоска, — сказала Глаша.
— Знаю, что ты вязанья не любишь, но для тебя припасено другое, по твоему вкусу.
— Что? Что? спросила Глаша, оживляясь.
— Узнаешь, когда увидишь, а загодя не скажу.
— Новое платье? но мнѣ не нужно платьевъ, — и Глаша печально тронула свое черное шерстяное платье.
— О, нѣтъ, не платье, — сказала Соня, — мы знаемъ, что теперь никому изъ насъ платья не нужны и не доставятъ удовольствія, — а другое. — Соня всегда приравнивала себя и соединяла себя съ семьей Боръ-Раменскихъ со времени ихъ траура. Она не носила цвѣтныхъ платьевъ, а только бѣлыя и сѣрыя съ черными лентами.
— Книги, — сказалъ Сережа, — у васъ получены новый книги?
— Конечно, книги, — сказала Зинаида Львовна, — и одна изъ нихъ хорошая, красивая книга.
— Съ картинками, какъ для дѣтей? сказала Вѣра.
— Почти отгадала, Вѣра: если не съ картинками, какъ для дѣтей, то съ иллюстраціями, какъ для взрослыхъ. Увидите.
— Ахъ, вотъ и мама; она идетъ по коридору къ папа въ кабинетъ. И какъ медленно идетъ. Едва переступаетъ! Бѣдная мама!
— А для тебя, Сережа, я тоже приготовила нѣчто тебѣ пріятное. Изъ Москвы привезла Сонѣ низкое панье, и она въ первый разъ обновитъ его, если ты поѣдешь съ нею въ лѣсъ и будешь самъ править. Ты благоразуменъ, и я не боюсь отпускать Соню съ тобою. Съ вами поѣдетъ берейторъ.
— Ахъ! какъ это будетъ пріятно! воскликнулъ Сережа, — ничего мнѣ такъ не пріятно, какъ прогулка въ лѣсу; Соня возьметъ съ собою книжку и почитаемъ тамъ. Хочешь?
— Конечно, возьмемъ Пушкина, а не то и безъ книжки, ты и я, мы не мало знаемъ наизусть.