Въ эту минуту двери изъ кабинета стремительно и съ шумомъ отворилась настежь; въ нихъ показалась фигура Серафимы Павловны. Она выбѣжала изъ нихъ, блѣдная, какъ смерть, съ искаженнымъ лицомъ и побѣжала назадъ съ воплемъ. Всѣ бросились за ней. Заслышавъ за собою шаги бѣгущихъ, она вдругъ стремительно повернулась и закричала неистово: „Дѣти!.. Отецъ!..“ и какъ снопъ упала на полъ. Голова ея громко стукнулась о полъ.
Всѣ столпясь, исполненные ужаса, обступили ее; она лежала какъ мертвая, безъ признаковъ жизни. Степанъ Михайловичъ и Зинаида Львовна стали поднимать ее, но вдругъ застыли отъ ужаса. Изъ кабинета раздался другой раздирающій душу крикъ. Многіе бросились туда. Сережа на колѣняхъ передъ кресломъ отца, крѣпко обнявъ его, стоналъ и рыдалъ безъ слезъ.
Адмиралъ въ своихъ большихъ креслахъ полулежалъ блѣдный и неподвижный, склонивъ къ спинкѣ безжизненную голову.
— Воды! доктора! закричалъ Степанъ Михайловичъ не своимъ голосомъ.
Въ эту минуту вошелъ отецъ Димитрій; онъ отстранилъ рукою Казанскаго, показалъ ему на Сережу, котораго подняли и увлекли изъ комнаты. Отецъ Димитрій приблизился къ адмиралу, разстегнулъ его сюртукъ, приложилъ руку съ сердцу, пощупалъ пульсъ и сказалъ отрывисто:
— Зеркало дайте, ручное зеркало!
За зеркаломъ бросилась Сарра Филипповна.
Отецъ Димитрій приставилъ его къ губамъ адмирала; зеркало осталось чисто и ясно. Онъ еще и еще разъ прижалъ его ко рту адмирала, потомъ медленно отнялъ его и, обратясь къ присутствующимъ, сказалъ тихо:
— Отдалъ Богу свою добрую и чистую душу. Покоримся и помолимся.
Онъ сталъ на колѣни, упали на колѣни и всѣ присутствовавшіе!
Конецъ первой части.
Прошло три мѣсяца послѣ неожиданной, всѣхъ поразившей внезапной смерти адмирала. Серафиму Павловну, находившуюся въ состояніи, близкомъ къ помѣшательству, перенесли въ Иртышевку, въ домъ Ракитиныхъ, и двѣ ея дочери послѣдовали за нею. Сережа и Степанъ Михайловичъ остались одни въ запустѣломъ и покинутомъ домѣ; напрасно Ракитины уговаривали Сережу переѣхать къ нимъ вмѣстѣ съ Степаномъ Михаиловичемъ, онъ твердо и упорно отказывался. Ракитины обратились тогда къ самому Степану Михайловичу и къ отцу Димитрію, убѣждая ихъ повліять на Сережу, но оба они приняли сторону Сережи и оба ободряли его поведеніе.
— Сергѣй, — сказалъ отецъ Димитрій, — юноша полный силъ и желанія быть полезнымъ семейству. Пускай осмотрится и разсудитъ, что предпринять и какъ жить.
— Сергѣй, — сказалъ Степанъ Михайловичъ, — хорошо дѣлаетъ, что отказывается итти въ чужой домъ. Ему надо и усиленно учиться, чтобы вступить въ университетъ, и усиленно заняться хозяйствомъ, чтобы успокоить мать, и сдѣлаться работникомъ на семью — вѣдь у него двѣ сестры, а покойникъ адмиралъ завѣщалъ ему беречь ихъ и во всемъ ихъ успокоивать. Это дѣло не легкое.