— Мама, — сказалъ Сережа, — недѣлю назадъ перевезли вашу мебель, ваши вещи, а вчера кабинетъ вашъ и всю вашу спальню въ Москву, въ нашу квартиру; она маленькая, но чистая, свѣтлая, на солнцѣ. Надѣюсь, что вамъ будетъ покойно и тепло. Нигдѣ не дуетъ, подоконники обиты войлокомъ и сукномъ. Мебель разставлена. Вчера мы съ Глашей все устроили и распредѣлили комнаты. Мнѣ давно надо держать экзаменъ, хотя для меня и сдѣлали исключеніе, позволили держать позднѣе, приняли во вниманіе…
Онъ внезапно стиснулъ зубы и смолкъ.
— Что ты потерялъ отца, — да, — сказала она холодно. — Да… чтò же ты хочешь?
— Когда вы прикажете переѣзжать?
— Я! — Мнѣ все равно, когда хотите, хотя завтра.
— Такъ завтра, въ одиннадцать часовъ, — сказалъ Сережа. — Это не рано для васъ, неутомительно?
— Я сплю мало и всегда просыпаюсь въ пять часовъ, мнѣ все равно; ну, такъ въ одиннадцать я буду готова.
— А я прикажу, чтобы лошади были запряжены къ одиннадцати часамъ, и приду сказать вамъ, когда все будетъ готово.
Сережа вышелъ изъ комнаты; у него будто гора свалилась съ плечъ.
— Слава Богу! сказалъ онъ, входя въ залу и обращаясь ко всѣмъ: — мама приняла все спокойно и сказала, что въ одиннадцать уѣдетъ. Надо ѣхать по аллеѣ, дать крюку, чтобы не везти ее мимо Знаменскаго, избави Богъ!
— Конечно, я прикажу, — сказалъ Ракитинъ, — конечно, видъ Знаменскаго убьетъ ее.
Онъ вышелъ для послѣднихъ распоряженій. Съ Боръ-Раменскими ѣхали всѣ ихъ бывшіе живущіе, долженствовавшіе ихъ оставить уже въ Москвѣ. Экипажей надо было не мало, да и клажи было множество.
Въ десять часовъ утра, къ совершенному удивленію и общей тревогѣ, Серафима Павловна вышла изъ своей комнаты въ залу, одѣтая по-дорожному, въ перчаткахъ, шляпѣ и манто. Она подошла къ Зинаидѣ Львовнѣ, поцѣловала ее, поблагодарила, потомъ подошла къ Сидору Осиповичу и его благодарила; онъ прервалъ ее:
— Чтò вы? Не стоитъ; я ничего не сдѣлалъ. Но куда же вы? Экипажи еще не поданы.
— Я къ себѣ, — сказала Серафима Павловна, — и отъ себя уѣду въ Москву.
— Развѣ она не знаетъ, — сказалъ Анатоль Сонѣ, — что Знаменское куплено на твое имя?
— Не знаетъ, и не отъ меня она эту бѣду узнаетъ, — сказала Соня.
— Но какъ же вы пойдете, — сказалъ смущенный Ракитинъ, — не лучше ли послѣ, на будущій годъ пойти въ Знаменское; не брезгайте нами, уѣзжайте изъ нашего дома, дорогая, дорогая Серафима Павловна, — прибавилъ Ракитинъ настолько нѣжно, насколько могъ.
— Нѣтъ, нѣтъ, оставьте, пожалуйста, оставьте! сказала она. Зинаида Львовна прочла на лицѣ Серафимы Павловны нѣчто такое, отчего потянула мужа за полу сюртука и знакомъ попросила замолчать.