— Гдѣ я?
Сынъ упалъ передъ ней на колѣни и, рыдая, спряталъ голову въ ея подушку. Его отстранили, заботясь о ней. Выздоровленіе медленное, тяжкое, началось. Прежде всего она впала въ дѣтство; стала спать, ѣсть и пить, но разумъ, чувства еще не возвращались, однако жизнь ея была спасена, по отзыву врачей.
* * *
Прошла зима, наступила весна. Силы Серафимы Павловны возвращались медленно; она едва ходила. Доктора настоятельно требовали, чтобъ больную везли въ деревню и, если можно, на берегъ моря или въ сосновые лѣса. Вѣра и Глаша намекнули о Знаменскомъ, но всѣ остальныя лица, заботившіяся о Серафимѣ Павловнѣ, отказались, ибо одинъ видъ Знаменскаго могъ потрясти больную и убить ее; тогда Ракитинъ предложилъ одну изъ своихъ дачъ, стоявшую на рѣкѣ вблизи сосноваго бора, что и было принято. Серафиму Павловну перевезли въ большой, одноэтажный домъ, давно уже необитаемый, но гдѣ было много и солнца, и воздуха, и свѣжей зелени, и цвѣтовъ, которыхъ Соня привезла цѣлые короба, и наскоро устроила небольшой цвѣтникъ. Всякій день, Сережа выносилъ мать въ садъ и устраивалъ ее на кушеткѣ, а когда она стала сильнѣе, увозилъ въ сосѣдній боръ. Къ концу лѣта она оправилась, а къ концу осени набралась и силъ нравственныхъ. Въ Москву воротилась она поздно и вошла въ свою маленькую квартиру не безъ отвращенія. Ей тяжело было увидѣть тѣ стѣны, гдѣ она такъ мучилась, гдѣ она занемогла смертельнымъ недугомъ; но видя безпокойство сына, тронутая его уходомъ, она не сказала ни слова и устроилась въ своихъ маленькихъ комнатахъ на иной ладъ: сдѣлала изъ кабинета гостиную, а изъ гостиной спальню и принялась за свои прежнія рукодѣлія не безъ слезъ и вздоховъ. Она накупила шелковъ и атласу и стала вышивать съ утра до вечера и шила до утомленія. Однажды Степанъ Михайловичъ вошелъ въ ея кабинетъ ранѣе обыкновеннаго; она удивилась и спросила:
— Чтò такъ рано?
— Не совсѣмъ рано: ужъ теперь половина второго. Я изъ университета, ходилъ узнавать объ экзаменѣ Сергѣя. Поздравляю васъ.
Она вздрогнула и посмотрѣла удивленными и печальными глазами.
— Поздравлять! Меня поздравлять… — проговорила она тихо, чуть слышно.
Степанъ Михайловичъ понялъ свой промахъ и поспѣшилъ сказать:
— Сынъ вашъ блистательно выдержалъ экзаменъ: онъ студентъ!
Она наклонила голову со свойственною ей граціей и сказала:
— Благодарю васъ. Этимъ онъ обязанъ вамъ.
— И своему прилежанію. Онъ много трудился въ послѣднее время, — сказалъ Степанъ Михайловичъ, — и показалъ силу воли.
Она молчала.
— Теперь остается пожелать, чтобы онъ кончилъ, какъ началъ, и тогда всему семейству должно радоваться и гордиться имъ.