… Они столкнулись спинами, когда Синд пришлось обороняться сразу против двух стай козлоногов. Девушка, только что заставившая отпрянуть козлоногов из тех, что не спеша обошли её по обочинам дороги, от столкновения подпрыгнула с вскриком и едва не ударила мечом невольного напарника.
— Полегче! — крикнул Норман, увёртываясь от её оружия. И ударил цепью, метнув её впереди себя. Рухнул один из големов, мгновенно испаряясь прямо в воздухе: магическая сила цепи отбирала ту псевдожизнь, которая оживляла грязь. — Парень, ты вообще рехнулся или выборочно?!
— Кому какое дело?! — сразу обозлилась Синд. — Вас не просили идти за мной!
— Мальчишка, ты дурачок?! — рявкнул принц. — Случись что с тобой — обвинять не тебя будут, а университет, что не предпринял мер безопасности!
— Ничего со мной не случится!
— Самоуверенный такой?! А сейчас — что? Это и называется — не случилось ничего?
— Даже не появись вы, мне нетрудно было бы сбежать от них! И вообще — вы слишком много болтаете! — в сердцах крикнула Синд, которой было трудно одновременно отбиваться от нечисти и отвечать принцу так, чтобы он не догадался: она не мальчишка.
Она услышала за спиной недовольный рык: принц рассердился на её замечание? Но и переживать по этому поводу было некогда. Девушка чуть не плясала на месте, пытаясь не подпускать к себе козлоногов, юрких и стремительных, едва они обрели плоть. И дело было не только в том, что они могли убить одним взмахом тонких рук, вооружённых кистями с длиннейшими пальцами, которые и пальцами не назовёшь — сплошные когти. Помимо страшных когтей козлоноги обладали способностью, не дотрагиваясь, а лишь подойдя на определённое расстояние к человеку, рвать с него магические силы, подпитываясь ими, как отличным блюдом.
Но теперь козлоногам мешал обходить девушку принц, сражавшийся с нею рядом. Она вздохнула легче и с новыми силами (какое счастье — знать, что спина защищена!) принялась рубить ту нечисть, что подступала спереди. А время от времени девушка успевала и оборачиваться, чтобы помочь Норману, который воевал с двумя видами нечисти. Слышались резкое шуршание и свист оружия, увесистые шлепки валящихся на мостовую големов и тонкое шипение исчезающих в воздухе козлоногов.
— Кто тебя учил бою?
— Папа!
— Родовое имя?
Синд от неожиданности замедлила движение.
— Не скажу!
— Я ведь всё равно узнаю! По спискам! И что такого я спросил? Ты должен гордиться тем, что у тебя такой замечательный отец!
— Я горжусь! Я очень им горжусь!
Со злости, что не может ответить на простенький вопрос, она вывернулась из-за его спины и смазанным, плохо уловимым движением меча и кинжала ударила сначала одного голема, потом — второго. Получивший передышку Норман велел: