Снова виновато взвизгнув, она склонилась перед капюшоном хозяина, взволнованно подышала для него, напоминая о себе, и даже тихонько «похехекала», помня, как он всегда смеялся над этим глупым звуком… И побежала, подстёгиваемая приближающимся шлёпаньем. В дыру, прорытую недавно, она прыгнула, словно в воду. Проползла и на той стороне, где безопасно, встряхнулась от пыли и грязи. Постояла, бездумно глядя на дыру, скатила лапой пару камешков… Хотелось выть от одиночества, но знала, что нельзя: слишком близко к стене. Подойдёт ночная стража — разбираться не будет, что за зверь свою тоску здесь изливает… Рита отвернулась от стены и побежала куда глаза глядят… И внезапно встала.
Грозный рык чудовища, с которым когда-то сражался хозяин, раздался совсем неподалёку. Удивлённая, Рита прислушалась, а потом помчалась на звук со всех лап! На ходу поняла, что чудовищ два — и они наткнулись на стражников. На пеших. И уйти те не успели. Только вот… Отчего вопит чудовище так отчаянно? Как будто его стукнули? Долетев до угла, Рита уставилась на парня и девушку, которые возились с телом человека, спрятанного за неподвижным телом чудовища…
«Это я», — сонно сказала девушка, не открывая глаз.
Жадно глядя на двоих, которые вытащили тело стражника-мага из-под чудовища, Рита некоторое время размышляла, не позвать ли их на помощь хозяину… Но волчье сердце пронзила такая тоска, что она, забывшись, взвыла на равнодушно белую луну…
— … Рита, проснись! Проснись, кому говорят! Ритка!
Кто-то немилосердно тряс её за плечи, безобразно выдирая из тёмных снов. Девушка даже испугаться по-настоящему не успела, мгновенно открыла глаза, узнала Артёма… Шорох стоял у двери и, по впечатлениям, плакал: таким горестным был безудержный тонкий вой только что проснувшегося волка.
— Погоди, Артём, — попросила Рита, с изумлением чувствуя собственное мокрое, заплаканное лицо. Недовольный парень оставил её плечи в покое, и девушка быстро села, а затем и встала на ноги. Покачнулась — из-за резко прерванного сна, из-за того что слишком зажалась во сне в комок (холодно, брр!), но удержалась на ногах и подошла к входной двери. Постояла над искоса поглядывающим на неё Шорохом и нагнулась снова взять его на руки. Погладила по голове и отнесла к топчану.
Сердитый Артём смотрел на неё, уже сидя на своём топчане.
— Что хоть приснилось-то? — проворчал он. — Ты так выла…
Усадив покорного волка рядом с собой, Рита, задумчиво взглянула на почти догоревшую свечу. Поглаживая несмело пригибающегося Шороха по башке, перебирая шерсть на его холке, она сказала: