- Не паникуй, браток! Если нам повезло, то ничего с ней не случилось - ведьмы живучи, как кошки. Ну а если сдохла - туда ей и дорога. Придет Маргулис, разберется.
Я застыла, стараясь не подавать никаких признаков жизни. Прошло некоторое время, но голосов больше не было. «Уж не слуховые ли это галлюцинации, - проскользнула шальная мысль. - А, да ладно, будь что будет! Все лучше неизвестности!» Сбросив наконец душившую меня тряпку - а это оказалась рваная телогрейка, - я села. Огляделась. Небольшое, почти пустое помещение, пол и стены которого из потрескавшегося белого кафеля; подо мной - больничная каталка, на которой, скорее всего, меня сюда и привезли.
Я попыталась спуститься с нее на пол, но это оказалось очень сложным делом: меня шатнуло и кинуло в сторону. Пульсировал левый висок, и, когда я поднесла руку к больному месту, мои пальцы погрузились в какую-то тягуче-вязкую жидкость. Поняв, что это моя собственная кровь, я опять чуть было не потеряла сознание, но волна тошноты вскоре прошла.
Ныла и правая скула, но это было вполне терпимо и уже совершенно неважно. Собрав силы, я сползла с каталки и встала на четвереньки; кое-как добравшись до стены, поднялась на ноги, опираясь на нее. Где я? Свет попадал в помещение через маленькое очень грязное окошко, но в конце концов я разглядела в этом полумраке дверь. Уж не знаю, сколько прошло минут, прежде чем я до нее добрела, и, к моему величайшему удивлению - оказалось, что я еще в состоянии удивляться! - была лишь прикрыта. Отворив ее, я ступила в плохо освещенный коридор, вымощенный все той же плиткой… Но тут послышался звук шагов.
Во мне заговорил инстинкт раненого животного: не размышляя, я потянула на себя ближайшую дверь, которая легко поддалась, и, проскользнув внутрь, очутилась в крошечной санитарной комнатке с раковиной без крана, почти все пространство которой занимали ведра, тазы и швабры. По счастью, дверь оказалась с задвижкой, оставшейся, видно, от бывшего когда-то здесь туалета, и, запершись изнутри, я очутилась в полной темноте, без сил опустилась на пол.
Между тем тяжелые мужские шаги приближались и остановились где-то совсем рядом. Пришедших, судя по всему, было несколько; они вошли в ту самую комнату, из которой я только что выбралась. Потом наступила пауза, и незнакомый голос раздался будто над самым моим ухом:
- Ну и где же она?
- Черт ее знает… Только что была здесь, - это говорил Петро, квадратный санитар.
- Утекла! Ожила, значит, - воскликнул третий, это был длинный, у меня хорошая память на голоса.