- Зря ты так думаешь. Просто они боятся, сто пока убийца не найден, мол жизнь в опасности - впрочем, никто из сотрудников «Прикосновения» не может быть за себя спокоен, во всяком случае, пока мы не знаем, за что убили Женю. А ты никого не подозреваешь? Ведь любой из нас мог ее убить.
- Нет, те четверо, кто находился в студии, имеют стопроцентное алиби! - воскликнула она, на мой взгляд, чересчур горячо, и тут меня вдруг посетило вдохновение. Глядя ей в глаза, я самым убедительным, почти гипнотическим голосом сымпровизировала:
- Увы, Лена, ты ошибаешься. Марк рассказал мне по секрету, что их показания противоречат друг другу и у следствия есть серьезные подозрения, что они сговорились и врут, чтобы выгородить себя всем скопом.
Это подействовало. У Лены вдруг загорелись глаза, лицо ее ожило - вот такой она прекрасно смотрелась бы и на экране
- Не может быть! - воскликнула она. - Олег Варзин все время был в студии, он оттуда не выходил! В любом случае он ее не убивал.
- Ты так уверенно говоришь об этом, Лена, будто знаешь, кто настоящий убийца ведь ты была на нашем этаже в то время, когда Котову задушили, разве не так? Ты ведь приехала раньше, чем утверждаешь?
- Да, была - именно это ты хотела услышать? К чему эти инквизиторские штучки, я бы и так все рассказала. Наверное, кое-что мне стоило бы довести до сведения сыщиков, прежде чем они докопаются до этого сами. Впрочем, боюсь, уже докопались. У меня действительно были занятия по французскому, но я отпросилась на десять минут раньше, и это выплывет сразу же, как только станет вопрос о моем алиби. Нс было в тот день никакой пробки на Шереметьевской улице; обычно бывает - а вот в этот день, выходной, не было. Я еще решила тогда, что мне повезло, а на самом деле удача как раз от меня отвернулась, и я приехала в Останкино рано. В 18.48, если быть точной - такое время было на часах в вестибюле. Но я не убивала Котову. Я встретила ее в коридоре около семи, обменялась с нею парой слов - и все. Но рассказать об этом сразу побоялась - возможно, я была последней, кто видел ее живой. Кроме убийцы, конечно.
- И о чем же ты с ней говорила? Просто поздоровалась?
- Тебе это действительно интересно?
- А почему бы и пет? Возможно, то были её последние слова на земле…
- Она меня спросила, готов ли сценарий ее следующей программы, я ответила, что пет, и она очень разозлилась.
Мне понравилось ее сравнение: я - и инквизитор? И, улыбнувшись по-инквизиторски, чтобы усыпить ее бдительность, я задала коварный вопрос:
- Значит, в семь она еще была жива, но почему ты так уверена, что ее убил не Олег? Почему ты вступилась именно за него?