– Я возьму бунгало, – сказал агент.
– Разве вы можете? – воскликнул Тургид. – Разве никто не ждёт вас дома? И вообще, вы принадлежите другому времени.
– И тем не менее я здесь, – возразил агент, явно испытывая от этой мысли всё большее удовлетворение.
– Да, но так не должно быть, – настаивал Тургид. – Вряд ли мы можем позволить вам остаться. Это противоречит законам физики или ещё чему такому.
– Не груби, Тургид, – вступила тётя Хазелнат.
Тургид с Рупертом посовещались немного шёпотом, как им вернуть агента в его собственное время, но ничего не придумали. У них не было контроля над машиной времени, и в любом случае им нужно было возвращаться домой. Тётя Хазелнат тем временем рассказывала жадно ловившему каждое её слово агенту, как перетягивала стулья в гостиной, и, закончив шептаться, мальчики поймали её последнюю фразу:
– Вот я и выбрала голубую шениль[29].
– Меня всегда восхищала голубая шениль, – выдохнул агент.
Тётя Хазелнат бросила на него изумлённый взгляд. Словно опять столкнулась с чем-то совершенно неожиданным. А затем покраснела.
Показав гостям две небольшие спальни и одну маленькую ванную, она вывела их из дома, чтобы показать участок. Снаружи вид открывался ещё более потрясающий: пансион стоял на небольшом мысу, и со всех сторон был океан. Наглядевшись в восхищённом молчании, они пошли по обсаженной тюльпанами дорожке и, выйдя через небольшую калитку, пошли по тротуару в направлении города.
– Мендосино – просто милейший городок. Очень живописный. Туристов полно, но ведь это хорошо для моего бизнеса. Мне здесь весьма нравится, – стрекотала тётя Хазелнат.
Они прошлись туда-сюда по улицам, и мальчики покладисто восхитились свечной лавкой и кафе-мороженым. Агент восхищался всем подряд с такой неумеренной галантностью, что Руперт был уверен, она не может не наскучить. Ради тёти Хазелнат он надеялся, что он со временем угомонится. Впрочем, пока тётя Хазелнат неудовольствия не выражала и обращалась к нему без той будничной властности, с которой разговаривала с Чарли. Будь Руперт посмелее, он бы с радостью сказал агенту, как удивительно нетипичен её сдержанный и уважительный интерес.
Наконец тётя Хазелнат сказала:
– Ну вот, пора возвращаться. Время зажигать свечи.
– Свечи? – спросил Тургид.
– Сам увидишь, – отвечала тётя Хазелнат.
Когда они вернулись в коттедж, тётя Хазелнат первым делом достала кувшин розового лимонада и накрыла стол на веранде. Солнце садилось, сияющий оранжевый шар катился к горизонту.
– С вашего позволения, я не буду готовить ужин, – произнесла тётя Хазелнат. – В моём возрасте чувствуешь, что много есть по вечерам – это лишнее. Особенно сегодня. Сказать по правде, я полагала, что это и будет мой ужин, поскольку собиралась в одиночку отъесть добрую половину, но я готова поделиться с вами. Руперт, открой-ка вон тот ящик и достань свечи и спички.