Все и думать забыли о пожаре. Все, кроме пары за четвёртым столиком, под который миссис Руперт швырнула дымящийся рулон туалетной бумаги.
– Кто крикнул «пожар», Глория? – допытывался мужчина, его звали Стэнли.
– Не мы, это я знаю точно, хотя и видела дым у себя под ногами, – ответила Глория.
– Мадам, – произнёс официант, склоняясь, чтобы заглянуть под скатерть, – сейчас там ничего нет.
– Однако ж было, – настаивала она.
– Конечно, было, – проговорил официант, помня о своих чаевых. – Вы очень наблюдательны!
– Да, я всегда была наблюдательной, верно, Стэнли? – вопросила Глория.
– И почему это, куда бы мы ни пошли, всюду пожар? – проворчал Стэнли.
– Нигде, где мы были, пожара не было, – уточнила Глория.
– Ну, значит, если не учебная тревога, так ещё что-нибудь, – заявил Стэнли.
– Ты просто голоден, – отмахнулась Глория.
– Конечно, голоден. Я умираю от голода. Мне нужно сделать заказ.
И они подняли глаза на доску.
– Что это за искрящаяся штука в меню? – спросила пожилая дама за соседним столиком, протягивая руку за очками.
– О, искрящийся салат – я возьму его для начала, – воскликнула Глория. – Давай и ты закажи его, Стэнли. Шеф Майклз никогда прежде не включал его в меню. Должно быть, это что-то новенькое.
– Не знаю, я не любитель блёсток, – засомневался Стэнли. – В нём не окажутся пайетки, как думаешь? Или эти жуткие серебряные шарики, которые я вечно прошу тебя не класть на кексы.
– Ну, ты скажешь, Стэнли! Пайетки! Вот поэтому с мужчинами так сложно, – доверительно сказала официанту Глория. – Они никогда не хотят пробовать ничего нового.
– Не могу с вами не согласиться, – промолвил официант, несмотря на то, что он сам был мужчиной. – Но осмелюсь сказать, что я также терпеть не могу пайетки. Особенно в еде.
– Отлично, итак, мне принесите просто вяленую говядину, – решил Стэнли. – Вот это мужская закуска.
И ресторан снова наполнился хлопотливым гулом.
– Слушай, малыш, – зашептал Сэм, подкравшись к Руперту, – ты не видел, кто кричал «пожар»? Ты ничего не видел, а? Потому как в мусорном баке лежит обгорелый рулон туалетной бумаги! Я думаю, кто-то пытался спалить этот кабак!
Руперт простодушно покачал головой, пытаясь придать лицу шокированное выражение.
Когда Руперт крикнул «Пожар!», Сэм стоял у дальнего конца барной стойки, и всё же он одним из первых пробился к двери. «Сначала женщины, дети и старики» – для него было пустым звуком. Он считал этот подход устаревшим.
– Всё это просто безумие, – начал было Сэм, но прежде чем он успел продолжить, гости разом стали проталкиваться к бару, как часто бывает после пережитого страха. Тут уж за работой Сэму стало не до размышлений о том, кто мог попытаться поджечь ресторан.