– Да, это нам известно. И, надо сказать, ты хорошо держался, Руперт. Я читала протокол. Но повторный опрос свидетелей – это стандартная процедура. Иногда нам необходимо снова услышать описание произошедшего, потому что при повторном рассказе люди могут вспомнить новые подробности. Ты ведь не против помочь нам таким образом? Хотя, я понимаю, допрос может быть довольно тягостным и немного пугающим.
Руперт кивнул в знак согласия, и тут дверь распахнулась. Он повернулся, надеясь увидеть офицера Крамера с обедом, но это оказался дядя Моффат. В удивлении Руперт выпалил:
– Дядя Моффат!
– Вы родственники? – тут же уточнила офицер Томлин.
– Нет, не совсем, не совсем, – жизнерадостно отвечал дядя Моффат. – Но Руперт слышал, как ко мне так обращаются. И, насколько я понимаю, он звал Хазелнат тётей. Видите ли, Руперт всегда является в самый необычный момент – к рождественскому обеду, например, или в банковском хранилище с Хазелнат.
– Но это была её идея. Она пригласила меня! – запротестовал Руперт, который никак не мог отогнать от себя мысль, что, пока он заточен в этой комнате, его могут арестовать за что угодно.
– Верно, – заметила офицер Томлин. Она что-то записала. – Как и ты, и она говорили ранее. Она хотела почитать тебе свои любовные письма. А теперь она исчезла. И никто не знает, где она.
– Она прислала нам открытку от самого большого в мире мотка бечёвки[25], – сообщил дядя Моффат. – Говорит, что она на пути к новой жизни. Ну, и в общем всё, скажу вам.
– Я полагаю, вам объяснили, почему вы здесь? – спросила у дяди Моффата офицер Томлин.
– Больше никого не оказалось дома, когда вы заехали, к этому всё сводится, верно? – ответствовал дядя Моффат. – Вы хотели услышать от кого-то из семьи, куда уехала тётя Хазелнат, но, как я уже сказал, мы понятия не имеем. Она никогда не была Риверс, знаете ли, она просто вышла замуж за моего брата. Она урождённая Макинтош.
– Да, однако мы и ей надеялись задать пару вопросов, – сказала офицер Томлин. – Интересное совпадение, что она уехала именно тогда. Особенно учитывая, что никто из вас этого не ожидал.
– Э, нет, тут вы ошибаетесь, – заявил дядя Моффат, сев без приглашения и развалившись так вальяжно, что стало ясно, что он везде, куда ни зашёл, чувствует себя хозяином. – Нас заранее не проинформировали, однако нельзя сказать, что мы не ожидали подобного. Говоря откровенно, мы ждали этого все тридцать лет, как умер Джо. Сами понимаете, зачем ей было оставаться? Это был не её дом. Она не выросла в нём. Мы всегда думали, что она, конечно же, захочет вернуться к собственной жизни и прежнему кругу общения, но она осталась. Когда она, наконец, уехала, никто из нас не был удивлён, если не считать того, что мы недоумевали, почему ей потребовалось столько времени. И она могла бы оставить нам свой адрес, чтобы мы могли перенаправить её корреспонденцию, но, что поделаешь, разве можно ждать такой предупредительности от Макинтош.