В последнее время Юля все чаще и чаще обращала внимание на эти странности. Вчера вечером просидела почти час, наблюдая за тем, как в поле за кобылой скакал мерин. Они игрались, что-то по лошадиному говорили друг другу, иногда доносилось ржание, то убегали, то снова возвращались к амбарам. А после мерин стал запрыгивать на кобылу. То ли он неопытный, но у него долгое время ничего не получалось. Юля пожалела, что сидела далеко, мало что было видно. Но за простым любопытством у нее стало просыпаться желание понять, каково это. В животе что-то гудело, словно рой пчел, и это теплое ощущение в груди.
Она тогда села и, смотря в поле, постаралась представить, а что делают люди. Раньше бы скорчилась от брезгливой мысли, но теперь ей хотелось знать, что делает Егор. Его мама называет бабником, а Анжелку, к которой он бегает, распутницей. «Нормальная она, никакая не распутница», — думала Юля, но в голове никак не рисовалась картины того, что у людей.
Димка съел свой бутерброд, прищурился и подмигнул ей, она ему, а после еще показал язык, мальчишка скривился и состроил рожицу. «Ах, — мысленно произнесла она. — Хороший малый». И, подсев поближе, как мама отцу положила голову Димке на плечо.
Сердечко стукало тук-тук, а взгляд почему-то косил вниз, в сторону его стручка. Лека завертелась, и Юля сразу выпрямилась, потянулась, словно хотела поспать.
— Кто купаться?
— Я.
— И я.
И дети выскочили из-под ивы, бросились в воду.
— Мне домой, — вдруг закричала Лека.
— Почему? — Юля сразу расстроилась.
— Мама просила прийти в обед, мы поедем в райцентр, покупать для школы. Пошли? — крикнула она подружке и быстро отстегнула свою рванную юбку, бросила ее на ветки и, прыгая на одной ноге, стала вытирать волосы.
— Нет, ты иди, я останусь.
— Ладно, как хочешь. Тогда завтра, в то же время?
— Ага.
— Пока, я побежала, — надев платье и завязывая на ходу пояс, Лека скрылась в кустах.
Димка и Юля стояли по колено в воде и смотрели, как шатаются камыши.
— Мы остались одни, — подытожила девочка и медленно пошла по берегу.
Димка нырнул, снял с головы прилипшие листья, опять скорчил рожицу, но Юля даже не улыбнулась. Она нагнулась и, пройдя под листвой ивы, тоже сняла свою повязку, что как мочалка болталась у нее на поясе.
— Если хочешь, — она села на землю, ладонью стряхнула с покрывала песок и легла. — Если хочешь, можешь меня потрогать.
Опять сердечко тук-тук. Юля легла и стала рассматривать небо, которое закрывала листва. Создавалось впечатление, что ты лежишь на воде, и твое тело покачивается. Теплый ветерок и этот тук-тук, словно кто-то там стучался и хотел войти.