В тот момент, когда я решил, что с меня хватит, приемник на камне что-то пропищал детским голосом. Я подскочил и схватил рацию:
– Повторите, я вас не слышал. Прием.
Рация зашипела:
– Дядь Илия, Садух сказал, чтобы вы возвращались и меня забрали.
– Кого тебя?
– Это я, Маха.
– Жди. Сейчас найду тебя, – я узнал голос очередного родственника. Дальность действия радиостанций не превышала пары километров, и Садух послал Маху – своего подросшего внука, чтобы связаться со мной. Катать детвору на самолете мне еще не доводилось, но беспокойства это не вызывало. Вряд ли в обозримом будущем Маха попадет вниз, а взрослые члены семьи кровно заинтересованы в сохранении тайны. Я же уже решил, что не останусь в Облачном крае дольше, чем это потребуется для строительства – мне пора было возвращаться в большой мир.
***
Тем не менее, между планами и их воплощением, как известно, лежит море времени и океан труда. Я сидел один в кабине нового самолета – давно забытые ощущения закрытого, созданного человеком пространства, машины для полетов. Новый самолет на самом деле внешне напоминал вертолет – просторная кабина, способная вместить шесть человек или полтонны груза, длинный хвост с вертикальным оперением на конце, каплевидная бульба над кабиной, где пряталась часть механизма привода. Впереди салона – остекление, или, точнее будет сказать, пластиковые окна, изготовленные из прозрачной смолы – моя гордость. Правда, получившиеся стекла имели желтоватый оттенок и легкую неоднородность на просвет, зато прекрасно выполняли главную свою функцию – давали обзор пилотам без потери аэродинамического качества. Ткань, пропитанная той же смолой, покрывала весь корпус аппарата и частично выполняла функции несущей конструкции. По подсказке Урухеле, спасибо ей за это, ее новый муж – рукастый малый, который занимался оклейкой собранного мною на стапеле силового набора, добавил в смолу тертый сушеный лист местного растения, напоминающего папоротник. В результате самолет сверкал серебристым окрасом, отлично маскировавшим его в местной растительности. Активное ядро главного привода пришлось перерабатывать – аппарат получился гораздо тяжелее, чем я рассчитывал. Мелкую, трудную работу с хрупкими кристаллами поручить было некому, и я потратил на доводку привода почти месяц. Простым увеличением количества кристаллов решить проблему не удалось – разнесенные в пространстве, они выходили из фокуса линз, теряли эффективность и создавали паразитные наводки на «чебурашке». Пришлось городить целую оптическую систему, заказывать у Фуртаха огромные выпукло-вогнутые линзы, собирать кристаллы в сферическую объемную конструкцию, но результата я добился. За время возни со сложным механизмом я не раз вспоминал Ану. Если бы она была рядом, то все проблемы можно было решить за несколько минут. Бездарному и стерильному к магии пришельцу на то же самое потребовалось в итоге два месяца.