Пролетев таким образом минут двадцать, я вновь начал осторожный спуск. Все в порядке! Как и ожидалось, на высоте около пятисот метров я увидел внизу лес. Остановился и опустился пониже, осматриваясь. Мама дорогая! Подножие горной стены совсем рядом! Я был на волосок от аварии. Если бы не везение, мне пришлось бы уже на самом деле проверять на своей шкуре, трудно ли мун, изгнанному своими, добираться через пустой лес до людей. Судя по тому, что я знал, либо таких несчастных изгнанников было немного, либо, что скорее всего, они очень редко доходили до обжитых мест.
«Возвращаюсь», – подумал я. Надо только осмотреть привод – все ли в порядке. Если я соберусь пересекать горы, то в машину надо будет устанавливать обогреватель – что-то вроде того, который я соорудил себе уже давно в Саэмдиле. Или, что намного надежнее, но менее вероятно, связываться с Аной. Тем более что кто-то ведь раскинул сеть ловушек для меня на среднем Дону.
Садух заявился под вечер хмурый. Сейчас он сидел, вопреки обыкновению, неразговорчивый и накачивался орешком. Я его не торопил, хотя прекрасно знал, о чем пойдет речь. Наконец, Садух, по-видимому, принял решение, чему, очевидно, способствовала вторая кружка напитка, и, порывшись в сумке, лежавшей у его ног, протянул мне трубочку, скатанную из местного аналога бумаги.
Я также молча забрал ее, догадываясь, что это, и развернул: «Ты мне нужен». Я поднял глаза на старшего в нашей большой семье и моего партнера по опасному бизнесу:
– Это что, все?
Тот хмуро разглядывал меня, потом выдал:
– Нет, не все. А что там?
Я помялся, но протянул записку Садуху. Тот, вопреки ожиданию, ее не взял, даже отпрянул сначала, но потом, дернув губами и отхлебнув очередную порцию, решительно схватил.
– Ясно. Ты вроде говорил, что у тебя с этой скелле ничего не было?
– Ну да. Не было.
– Темнишь ты. Стала бы она писать такое!
– Какое такое?! Если я тебе напишу, что ты мне нужен, то что?! Надо свадьбу организовывать?!
– Ты так не шути. У меня на свадьбу денег нет! – опять начал свои шуточки богатейший человек в Облачном крае, потом вновь нахмурился: – Женщина так – он выделил это «так» – пишет только близкому человеку.
– Я тебе уже ответил.
Садух еще глотнул ароматного напитка:
– Ну, или когда завладеет душой несчастного.
Я ошарашенно уставился на него:
– Чего?
Садух, довольный, откинулся на ограждение беседки, в которой мы сидели: – Я, конечно, эту скелле не видел, но говорят – красивая.
– И что? Догадываюсь, на что ты намекаешь, но что дальше?
– А то! Держись от нее подальше! Это аристократы! У них свои законы – у нас свои. Для них мы ничто, рабочий скот. Она тебя в свою семью никогда не пустит! Ты – мун. Хуже, чем никто!