Ана опять положила свою ладонь на мою. На этот раз от ее простого жеста мне стало только хуже. Но руку я не убрал.
– Ладно, Илья. Надо решать текущие проблемы.
– Для начала хорошо бы определиться, какие у нас проблемы.
– Скелле знают, что тебя поймали. Уверена, они уже знают и о том, что я удрала из-под их опеки. Два плюс два нетрудно сложить. По темноте они никуда не пойдут, но с утра, я думаю, будут здесь и блокируют реку. Хотя реку наверняка уже блокировали. Если с самолетом проблемы, то нам не выкрутиться.
Я самоуверенно объявил:
– Выкрутимся. Этот, твой агент, его куда?
– В самолет он не влезет – разве что под брюхом, в гамаке.
Я улыбнулся:
– В этот самолет влезет, не переживай. То есть, он летит с нами?
– Вообще-то мы решили, что он с лодкой уйдет протоками.
– Уверена, что уйдет?
Ана задумчиво поправила прядь и внезапно громко сказала:
– Рауст!
Тот не отозвался – видимо, ушел слишком далеко.
– Да, бог с ним! Как этот – Нуурах, кажется, меня не убил-то?
Ана немного помолчала, убрала руку.
– Он был верный слуга. Если сказал, то сделает. Но я отцу еще тогда говорила, что он о будущем не думает, не просчитывает последствия. Так и оказалось. Если бы он хоть немного подождал, выбрал бы момент, когда меня не было рядом, то все сделал бы. Не вытерпел, решил, что еще ждать, когда, вот он – ты. Не учел, что я смотрела на все это. Даже если бы я отвернулась, у него был бы шанс.
– Куда он меня?
– Он опытный. Он все делал правильно. Между позвоночником и лопаткой есть участок, прикрытый ребрами. Если просунуть туда длинный нож плашмя, то до сердца не так уж и далеко. Да там и кроме сердца есть что резать. Единственное, что он не учел – твой тубус. Он как раз висел у тебя через правое плечо и прикрывал левую сторону. Он-то его отодвинул, но когда втыкал нож, уперся кулаком с зажатой рукояткой в эту трубу. Секундная задержка, но я же смотрела на это все, я уже действовала.
– То есть, он меня не дорезал? – я усмехнулся, морщась от боли. – Я теперь официально недорезанный.
– Тебе бы хватило. Там несколько крупных артерий, – Ана посмотрела на меня – я с жадным вниманием слушал. – Скелле до катастрофы были лечебным орденом. Если бы они умели только убивать, люди никогда не пошли бы за ними. Но они были врачами. Точнее, врачебной сектой. В отличие от нормальных врачей, которые у древних тоже были, скелле исповедовали вмешательство без инструментов, без артефактов. И свое умение они сохранили и после того, как остались единственной магической силой на Мау. К сожалению, сегодня достаточно просто родиться с даром и пройти через интернат, чтобы стать избранной. Медицина – это намного сложнее, чем магия. Нужно очень долго учиться, нужно иметь способности и дар к этому. Сегодня только десятая часть тех, кто называют себя скелле, сохранили настоящее искусство – искусство лечить людей. И перед тобой лучшая выпускница университета скелле. Если ты не понял, то наши университеты уже давно не университеты – они учат только медицине. Их название – это лишь калька с древнего. А я, между прочим, лучший полевой хирург выпуска.