В моих обстоятельствах это был не пустяк – решалась моя судьба. Ведь чем больше удастся выжать из батареек, тем меньше я буду наедине со своими мыслями. Пока я слышу эти строки, меня согревает доброе слово, несет покой и нормальную жизнь. И я сумею сберечь свой мирок. А без них нахлынут воспоминания: придорожные стоянки и скрежет шин, проломленные черепа и кровь. Я стану гадать, куда мчит сейчас Фрэн Хардести, и буду задыхаться от беспомощности.
И я достал из коробки последнюю кассету, мизинцем перемотал пленку. Вот что мне удалось услышать:
[…] ответить да, но когда доктор выложила на стол фотографию, голос у Альберта дрогнул. Он чувствовал себя в комнате будто в ловушке.
– Нет, – силился он сказать. – Это не она. Вы перепутали.
Ну и пусть женщина на снимке крупная и сутулится, как Крик. Ну и пусть глаза у нее водянистые, почти бесцветные. Ну и пусть шея короткая и толстая, ноздри широкие, а над верхней губой складка. Немало и отличий, а значит, сомнений. Скажем, у женщины на фотографии все зубы на месте. И волосы прямые, блестящие, собраны сзади. И скулы не так выступают. И губы пухлые, и мочки не отвисают. А главное, кожа – безупречно чистая. Ни шрамов на лбу, ни трещин, ни волдырей под носом.
– Взгляни еще разок, – попросила доктор Уэнделл. – Здесь, на снимке, она моложе лет на двадцать.
– Я и так понял.
– Ты совершенно уверен, что это не она?
Он решительно кивнул и стал смотреть в окно. Там садовники приводили в порядок отцовский газон и клумбы. Качались на ветру деревья в дальнем лесу. На горизонте виднелась макушка платана-великана, к которому они бегали с сестрами наперегонки. А где-то далеко, у подножия лесистого холмика, – первая землянка, что показала ему Крик, – единственная, куда ему разрешалось заходить. Ни за что не расскажет он про это место доктору Уэнделл и ее прихвостням в белых халатах – умрет, а не выдаст.
– Хочешь узнать ее имя? – спросила доктор. Ему не нравилось, как она то и дело снимает очки в железной оправе и, поплевав на стекла, протирает рукавом, умолкая при этом на полуслове. Все будто напоказ, чтобы сойти за обычного человека.
– Нет, спасибо.
– Ну же, Альберт, – вмешался отец. Подбросив в очаг дров, он оперся о каминную полку. – Не упрямься.
Доктор Уэнделл была недовольна, что ее перебили.
– Всему свое время, – сказала она, внимательно глядя на Альберта. – Тяжело с этим смириться, верно? Эта женщина была твоим другом. Она спасла тебе жизнь, заботилась о тебе. Нелегко поверить, что она не та, за кого себя выдает. Понимаю, тебе хочется ее защитить.