Когда она превратилась в русалку, несколько человек вскочило с мест, вытягивали шеи, тыкали пальцами, но никто из них даже не пытался выскочить на сцену. Она в нерешительности описа́ла несколько кругов в аквариуме, не зная, что делать дальше, ведь на репетициях отрабатывали лишь эффектный выход на сцену и убедились, что произойдёт само превращение, а дальнейшая программа не оговаривалась.
Когда она вынырнула на поверхность, чтобы стекло не мешало разглядывать публику, раздались восторженные возгласы и аплодисменты, значит, она не обманула их ожиданий.
Из-за кулис появился Леви, чтобы ответить на вопросы зрителей. Амелия снова нырнула и принялась выписывать замысловатые пируэты, размышляя, сколько это будет продолжаться.
Довольно скоро её жизнь превратилась в скучную однообразную рутину. Каждое утро она просыпалась в отеле, завтракала, потом они с Леви проходили сквозь строй журналистов и просто зевак, добирались на экипаже в Концертный зал, где она превращалась в русалку и кружила в аквариуме, пока Леви не объявлял, что представление окончено. Ужинать чаще всего приходилось у себя в номере, иначе всякие желающие пообщаться с «настоящей русалкой» просто не давали ей спокойно поесть, и даже словоохотливость Леви не помогала.
После недели выступлений в Концертном зале Барнум дал объявление в газету о том, что заключил соглашение с доктором Гриффином, не поскупился на невероятно щедрое вознаграждение, чтобы перевести русалку в Американский музей ради блага искушенной публики. Барнум заверил публику, что несмотря на дополнительные издержки стоимость билета на представления останется прежней.
Хотя место представления изменилось, Амелии не разрешили вернуться в гостевую комнату Барнума.
– Как вы сможете рекламировать программу, если вас не увидят в отеле? – рассудил Барнум. – До начала представлений в музее ещё не меньше пары недель.
– Разве еще нужна какая-то реклама, мистер Барнум? – сказала она. – Весь город охвачен «русалочьей лихорадкой», как вы хотели.
– Если не вся страна, – добавил Леви. – Сегодня было много репортеров из газет других штатов.
Встречались они в отеле, в номере Леви, поскольку Барнуму было легче войти в отель, чем Амелии и Леви выйти.
Барнум довольно рассмеялся.
– Скоро все монархи Европы переплывут океан, чтобы вас увидеть.
Амелии было все равно, кто придет на нее посмотреть, лишь бы в музее соорудили аквариум побольше, чем в Концертном зале. Если уж приходится бесконечно плавать кругами, пусть хотя бы резервуар будет попросторней нынешнего узилища.
«Леди Амелию», «доктора Гриффина» и избранную когорту журналистов пригласили на экскурсию по новой экспозиции музея до открытия для публики. Между отелем и музеем в два длинных ряда собралась толпа любопытных, чтобы посмотреть, как Амелия, Леви и репортеры перейдут улицу.