— Так вот, я все разузнала. Минут за пять до того, как Маджери Клун собиралась уйти от Тэльмы Бэлл, ей позвонили.
— А Тэльма Бэлл знала, кто звонит?
— Нет, она слышала, как Маджери поговорила несколько минут, потом сказала: «Я перезвоню в течение часа», или что-то в этом роде. Говорит, что Маджери была совсем не рада звонку; когда положила трубку, нахмурилась и была явно недовольна.
Перри Мейсон задумался, внимательно разглядывая плавно исчезающий сигаретный дым.
— А что Брэдбери? — спросила Делла. — Вы собираетесь следовать его инструкциям?
— К шутам собачьим, — ответил Перри Мейсон. — Заправляю делом я.
Дверь юридической библиотеки бесшумно отворилась, и вошел Дж. Р. Брэдбери, с бледным лицом, холодными глазами и полный решимости.
— Вы можете сколько угодно думать, что вы заправляете делом, — сухо сказал он. — Но положение — под моим контролем. Значит, она меня перехитрила, а? Снимала свадебный люкс с Дорэем, да? Прочь их! Я им покажу… Я им устрою…
— Вы подслушивали через замочную скважину, — осведомился Мейсон на удивление спокойно, — или подставили стул к дверной щели?
— Если вам так интересно, — холодно ответил Брэдбери, — я подслушал сквозь щель; я специально приоткрыл так, чтобы было слышно.
Делла Стрит обернулась к Мейсону и хотела было что-то сказать, но сникла под взглядом адвоката. Перри Мейсон уселся на край ее стола и сказал:
— Похоже, мы с вами сейчас выложим наши карты, а, Брэдбери?!
Брэдбери кивнул:
— Поймите меня правильно, Мейсон. Вы — борец, я вас уважаю. Но я тоже борец и не думаю, что вы хоть в малой степени уважаете меня…
Все в Брэдбери решительно переменилось, даже голос его стал резок и груб.
Перри Мейсон, спокойно и терпеливо выслушав его, возразил:
— Нет, Брэдбери, вы не борец. Вы из того племени людей, что получают выгоду от ошибок других. Вы сидите в сторонке, наблюдаете и вдруг внезапно набрасываетесь, как паук, когда считаете, что время пришло. Я так не играю. И я никогда не упускаю возможности вступить в честный бой, а вы упускаете, вы сидите в тени… Вы никогда не рискуете своей шкурой.
Брэдбери мгновенно переменился в лице.
— Не думайте, что я не рисковал своей шкурой. Просто я не настолько силен, чтобы рисковать всегда…
— Вы почти правы, Брэдбери, — сказал Мейсон, — возможно, мне следует внести поправки в свои умозаключения…
— Я думал, мы друг друга понимаем, — с упреком произнес Брэдбери. — Я привык действовать так, как привык… Многие ненавидят меня: думают, что я использую в борьбе нечестные, неправедные методы, но каждый знает, что, если задумал, я добьюсь своего.