— Быстрее, быстрее, быстрее! — орет дед Сидор.
На жаре возиться с тяжелой пищалью трудно. Мокрая рубаха липнет к телу, пот катится по лбу и его капли попадают в глаза. Одно неосторожное движение — и все надо начинать сначала. Только бы не погас фитиль!
— На исходную! Целься! Огонь!
Пищаль лягает плечо. Перед рядом подростков встают клубы дыма. Еще немного, и они в прямом смысле пропахнут порохом. Ряд бежит назад, освобождая место для новых стрелков.
— Заряжай! — снова орет дед Сидор.
Это единственный учитель, которого между собой они называют только по прозвищу. «Дед Сидор» произносится с неизменным уважением.
Корпус магов работает над ними. Он тщательно испытывает тех, кто ему достался. Меняет их незаметно для них самих. И когда юнцы начинают мечтать о славе, Корпус посылает к ним деда Сидора, чтобы выбить из них дурь.
Строго говоря, дед Сидор никакой не дряхлый старик. Ему самое большее лет сорок. Но его длинные висячие усы совсем седые, поперек загорелого лица проходит белесый шрам, а левая рука плохо гнется — когда-то давно его ударили по руке саблей. С пищалью и пистолетами дед Сидор одной рукой управляется лучше, чем каждый из них двумя. Он уже видел то, что им только предстояло увидеть. Он воевал с теми, с кем им только предстояло воевать.
— Бего-о-ом марш! — дед Сидор, похоже, никогда не сорвет голос.
Вот уже несколько месяцев, с самой весны, каждый день он гоняет учеников. Они бегают на несколько верст. Они учатся стрелять из ружей и пистолетов. Они роют укрепления. Они плохо понимают, как у них хватает сил на остальное. Зарядить пищаль просто. Сложно зарядить ее быстро, когда ты пробежал с ней версту, и всем плевать, что ты устал, вспотел и натер ноги. Они работают, как бездушные истуканы, пока все эти навыки не впитаются в них намертво. Посреди жаркого лета они идут долгими маршами, которые растягиваются на несколько дней. Возвращаются в крепость — и через неделю снова срываются в поход.
Перед тем, как сделать их колдунами, Корпус делает из них солдат. Писарь может не быть солдатом. Маг хотя бы на ступень выше ученика — уже нет. Они учатся самому главному для солдата — подчиняться и моментально выполнять приказы. Они верят своему наставнику, потому что он пришел оттуда, куда они только пойдут.
Им пятнадцать лет, и они учатся воевать.
Среди них есть те, кто еле тянет лямку. Есть такие, кому хорошо удается что-то одно. Но находятся и те, с кем бесполезно тягаться. В отряде Умова таких двое. Страхов и Чернова. Они соперничают уже больше года, с тех самых пор, как Ольга Иоанновна дала им испытание с шарами света. Тогда оба продержались четыре оборота часов, и только распоряжение старой волшебницы прервало их состязание.