– Эмма! – прошипела я. – Говори тише.
– Ну ведь правда, – повторила она, совсем немного приглушив голос.
– Что? Почему?
Я посмотрела в ее сторону, хотя в кромешной тьме ничего невозможно было увидеть.
– Сама подумай, – сказала Эмма, как будто объясняла очевидное. – Будь нас только четверо…
Будь нас только четверо, Эмма исчезла бы вместе с Дарреном, а нам с Дуги пришлось бы сидеть и неловко смотреть друг на друга, пытаясь придумать, что же сказать. Нет, я от души радовалась, что Мартин приехал с нами.
– Интересно, кто же нравится Дуги? – размышляла Эмма. – Такая жалость, что он не ответил.
Я нерешительно промычала в ответ. Я тоже задавалась этим вопросом. Вот только не хотела слышать ответ, ведь почти наверняка он мне не понравится.
– Может, это ты, – предложила она.
– Вряд ли, – ответила я, даже не желая обсуждать такую возможность. Нет смысла лелеять пустые надежды. – Может, это ты.
Я пыталась говорить безразлично, как будто мы просто болтаем, но слова отдавали на языке горечью.
– Может быть, – ничуть не смутилась Эмма. – Но непохоже. Я никогда не видела, чтобы он как-то по-особенному смотрел на меня или что-то в этом роде.
– Он смотрел на тебя сегодня вечером, – сказала я, нахмурившись от воспоминаний.
Смех Эммы зазвенел в палатке.
– Конечно смотрел, я же была полуголой! Было бы куда хуже, если б он не смотрел.
– Тсс! – прорычала я. Если мы могли слышать мальчиков, то и они могли нас слышать.
– Перестань дергаться, – ответила Эмма, отказываясь понизить голос. – Кроме того, ты разве не хочешь, чтобы он знал?
– Нет.
– И как тогда у вас что-то получится?
– А и не получится, – отрезала я. – Ему нравится другая, помнишь?
– Он мог говорить про тебя, Хезер.
Мог. Но я в этом сомневалась.
– Я устала, – заявила я, заканчивая разговор. – Давай спать.
Она раздраженно вздохнула, но я отвернулась к стене, закрыла глаза и постаралась убаюкать себя мыслями, что Эмма права, и именно на меня положил глаз Дуги, но вместо этого мои сны полнились бесформенными черными тенями, горящими глазами и распахнутыми ртами.