Дымились костры. Возле одного из них сидела Галя с матерью.
— Я уговаривала его уйти вместе, — чуть не плача, шептала девушка, как раз на той улице стреляли…
— Ох, не ной ты у меня над душой! — Желая сгладить резкость сказанного, мать привлекла Галю к себе. — Мало ли дел у дедушки? Может, он сюда и совсем не придет. Если бы с ним что случилось — мы давно бы узнали.
Подошел Юрий. Его тоже сильно волновало отсутствие Ивана Лукича. Вчера Галя рассказала ему о встрече с дедом, о стрельбе. Юрий ждал прихода Шохина, от него думал узнать, что вчера произошло. Невольно вспомнил о Гладыше, которого Шохин сначала назвал «товарищ старший лейтенант», а потом Кимом. Ким!
Галя поднялась навстречу товарищу:
— Ты что же молчишь? — горячо зашептала она. Узнал что-нибудь?
— Пока ничего… Идем автомат изучать, — сухо проговорил Юрий…
Около полудня пришли Гладыш и Шохин. Среди партизан сразу разнеслась весть: будут говорить о чем-то важном.
Разведчики остановились у дерева перед небольшой поляной. Петра партизаны знали хорошо, но Гладыш был для них человеком новым. К нему доносились вопросы:
— Кто такой?
— Чей это?
Он подождал, когда люди подошли поближе.
— Я подпольщик, товарищи партизаны, — начал он, — вернее разведчик. Зовут меня Ким. У нас с вами одна задача: скорее освободить нашу Родину от фашистских захватчиков. Стонет наша земля, стонут люди! Вчера в Глубокой балке гестаповцы расстреляли больше двухсот стариков, женщин и детей…
Глухой ропот пробежал среди партизан.
— В большинстве это были еврейские семьи, пригнанные из черниговской тюрьмы. Мы пока не знаем ни фамилий их, ни имен, но это были наши советские граждане… — Гладыш повысил голос:
— Помните о бдительности, товарищи! К нам могут пробраться шпионы, провокаторы из украинских националистов, каких немало понаехало с гитлеровцами. Вчера чуть не погиб замечательный большевик, старый подпольщик Лукич. Вовремя предупрежденный, он сумел избежать опасности и снова работает, защищая Родину…
Галя с радостным криком схватила руку Юрия:
— Ты слышал? Дедушка жив!
Не менее обрадованный Юрий предостерегающе шепнул:
— Помолчи. Слушай, что говорит Ким.
Голос Гладыша звенел над поляной:
— Мы не можем вернуть к жизни убитых и замученных фашистами, но мы отомстим за них!.. — Гладыш снял пилотку, обнажили головы и другие. — Товарищи, почтим память погибших молчанием. — И когда он снова заговорил, голос его зазвучал по-особенному: — Мы никогда не забудем партизанской клятвы: «Смерть за смерть! Кровь за кровь!»
— Смерть за смерть!
— Кровь за кровь! — отозвались партизаны…