— Ну, если ожил, так раздевайся да на тот берег, не то пулю в лоб, — приказал Эйно, показывая на автомат.
Синюхин со своим пулеметом оставался на берегу, пока не переправился последний пограничник. Затем по-хозяйски отвязал конец веревки и бросил в реку. Ее подхватило, стянуло с берега и понесло по течению. Вода снова обожгла тело.
— Ух ты, холодная, черт! — ругнулся Синюхин и испуганно замолчал: получилось слишком громко. Свободной рукой — в другой он держал завязанные в плащ-палатке одежду и пулемет, — с силой рассекая воду, поплыл к товарищам.
Едва только пограничники оделись, в прибрежных кустах послышалась ожесточенная пулеметная и ружейная стрельба.
— Синюхин, Зубиков прикрывайте отход, — распорядился Иванов, — Эйно и Армас, поручаю вам пленного…
Вышли на открытое место — обойти его не могли. В воздухе появился финский самолет.
— Ложись! — послышалась команда политрука.
Несколько раз появлялся самолет, упорно разыскивая пограничников, и в конце концов обнаружил их. Сделав круг, вновь полетел над ними. Взвилась ракета.
— Это называется влипли, — повернулся Синюхин к своему второму номеру. — Теперь, Зубиков, смотреть в оба, скоро пожалуют. — Он показал вперед, где, подходя почти к самым сопкам, темнела гряда камней. — Скорее бы добраться туда.
— Рассредоточиться! — послышалась громкая команда Иванова. — По-пластунски — к укрытию! Держаться на зрительную связь!
Сделав заход, самолет стал снижаться.
— Внимание! Не шевелись! — крикнул Иванов.
Летчик на бреющем полете прострочил из пулемета часть занятой пограничниками местности.
Вскрикнув, Иванов повернулся на спину.
— Товарищ политрук, ранило вас? — тревожно спросил, подползая, Синюхин. — Товарищ политрук, товарищ политрук?! Без памяти! — Синюхин схватил раненого и, не скрываясь, побежал к ближним камням.
— Заходит самолет, — предупредил Зубиков, не отстававший от своего первого номера.
— На землю! Замри! — крикнул Синюхин, бережно укладывая политрука и закрывая его собой.
Разведчики не шевелились. Рев самолета опять приближался. Пленный капрал вдруг вскочил и, прыгая из стороны в сторону, побежал к зарослям у реки. Он размахивал руками, стараясь знаками обратить внимание летчика.
Самолет делал разворот для нового захода. Пограничники поползли к валунам. Синюхин, неся политрука, первым достиг укрытия. Повернулся посмотреть, нет ли еще раненых, и увидел: капрал бежал к лесу.
— Уйдет!
С самолета раздалась пулеметная стрельба. Капрал сразу рухнул на землю и уже больше не поднимался. Была видна его изуродованная голова.
— Вот сволочь, своего!.. — возмутился Зубиков.