Она повесила платье на вешалку, сбросйла туфли, медленно совлекла с ног чулки, подошла к кровати и прилегла.
— Укрой меня, Дональд.
Я накрыл ее одеялом. Через несколько минут она уже крепко спала безмятежным сном ребенка. Черты лица смягчились, и она сразу помолодела лет на пять. Что касается изгибов и прочего рельефа, то они все же наличествовали в должном количестве и в надлежащих местах.
Чуть погодя я сбросил с себя пальто и ботинки, попытался устроиться в кресле. Неудобно. К черту! Я пристроился на кровати с другой стороны.
И тут же уснул, слишком много мотался в этот день, и усталость взяла свое.
Когда проснулся, уже совсем стемнело. Опершись на локоть, она разглядывала меня в мигающем свете уличной рекламы, и я заметил улыбку.
— Знаешь, Дональд, слишком ты хорош, чтоб тебе доверять.
И она поцеловала меня. Потом немного отстранилась, прошлась пальцами по моей шевелюре.
— Только бы все получилось! — вздохнула она. — Как я хочу, чтобы все получилось.,
— Все получится, — успокоил я ее.
И она снова меня поцеловала.
Через некоторое время я покинул мотель, перебрался в свою гостиничную комнату, установил кресло поудобней, выключил свет, положил фонарик с красным стеклом на стол справа от себя и направил бинокль на освещенное окно номера 9.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем Даффидилл Лоусон в соответствии с инструкциями принялась за работу.
Девушка была великолепна.
Она разоблачалась неторопливо, затрачивая на каждую деталь туалета минут по пятнадцать. Она стояла перед зеркалом, созерцая себя с видом чувственного удовольствия, как бы сознавая, что совершенство плоти — единственная причина и цель ее прихода в этот мир.
Вслед за верхней одеждой она принялась за чулки: поставила ногу на кресло, старательно, аккуратным валиком скатала один чулок, затем — второй, прошлась по комнате. Картина, способная загипнотизировать хоть кого!
Кто-кто, а я-то знал ведь деловую подоплеку зрелища и его сугубо профессиональный механизм, знал, что она позирует, но глаза все равно так и льцули к биноклю. Она вдруг подошла к окну и послала воздушный поцелуй. Ага, она ощущает мое незримое присутствие н поцелуй предназначен мне. Я рассвирепел. Профессиональное действо дало трещину. Я собрался было позвонить ей, чтобы напомнить: ее задача — поставить капкан, а не флиртовать. Стало очевидно, что ей вот-вот предстоит пойти по второму кругу, первый акт близился к концу.
И тут-то я увидел его: силуэт мелькнул на фоне окна и — никого. Вот опять темное пятно на светящемся фоне.
Я дождался, пока Даффидилл обратит лицо к окну, и подал знак красным фонариком.