— Уршула Годжова, — вскричал я, — ведь она вышла замуж за моего товарища из Новой Веси — Яно Годжу.
Моя жена просто обомлела, услышав это известие. Белан повторил имя и заявил, что эту Годжову давно пора было лечить.
— Муж их хорошо знает, — сказала моя жена.
У меня потемнело в глазах. Подумалось вдруг — а не было ли заметно еще вчера по тем или иным признакам, что старый Годжа и Бланка уже знали об этом.
А жена свое:
— В Новой Веси у этого Годжи дочь и бывшая жена. Уршула прелесть, кто бы мог подумать, что она станет когда-нибудь убийцей.
Чуть опамятовавшись, я поднялся и пошел в WC, там сел на стульчак и стал слушать, как колотится сердце. Когда вернулся, разговор шел уже о другом. Польняк заметил:
— Вино вроде ударило тебе в голову. Ты очень бледный.
— Должно быть, рвало его, — сказала моя жена.
Я махнул рукой и говорю:
— Пойду позвоню Яно. Наверняка сидит дома и смотрит с женой телевизор, это наверняка не наши знакомые.
Я пошел к телефону. Скорей всего, у Годжей его выключили — никто не поднял трубки. Я даже представил себе, как в квартире орудуют криминалисты, как за опущенными шторами двигается фотограф…
Не отходя от телефона, я окликнул Белана:
— А нельзя ли куда позвонить… Где бы я мог получить более точные сведения…
Но Польняк посоветовал мне никуда не звонить — не то вызовут как свидетеля и затаскают по всяким инстанциям. Жена посчитала, что нам лучше поторопиться домой и все узнать от Годжей в Новой Веси.
— Мне кажется, Годжова жена не была наркоманкой. Но если это смягчающее обстоятельство, я молчу.
— Почему ты ищешь смягчающие обстоятельства? — спрашивает Польняк. — Если бы меня убила моя жена, ты бы, наверное, утверждал, что и это твоя вина.
— Не знаю, что бы я делал в твоем случае, — ответил я.
— А сколько примерно ей дадут? — спрашивает соседка, словно мы, мужчины, эксперты по любому делу.
Этот вопрос прозвучал ужасающе. Если бы речь шла о незнакомом человеке, я бы считал, угадывал… А тут я даже разозлился на эту женщину, что она задает такие кошмарные вопросы. Я воскликнул:
— Нет, это, конечно, совершенно другая семья, это не наш Яно Годжа.
Белан заявил:
— Она ли это или не она, но эта женщина получит столько, сколько заслуживает. Твои симпатии или антипатии никакого значения не имеют. Во всяком случае, до сих пор мне не было известно, что ты можешь влиять на органы правосудия.
Тут моя жена заявила, что я вообще ни на что не могу влиять, но что мы еще сегодня все точно узнаем. И вообще, добавила она, хорошо, что ее осенило прийти в гости, а то мы могли бы улечься спать и даже не знать, что Яно Годжу убила собственная жена.