Беглецы со свастикой перемещались не без трудностей, но и не без шансов: их карманы всегда были набиты…
Самое внушительное скопище проходимцев — сицилийско-американская «Коза ностра». Она пережила войну без особых тягот и намеревалась вновь наладить свои дела. Необходимо было выдумать новые способы наживы, поскольку прежний бизнес — подпольные игорные дома и проституция — стал опасен: против него ополчились неумолимые чиновники вроде нью-йоркского прокурора Томаса Дьюи. Прочно укоренившись в Центральной Америке, мафиози считали себя единственно способными «отмывать» грязные деньги нацистских беглецов. С другой стороны, «Коза ностра» рассчитывала использовать жестокость и отсутствие угрызений совести у готовых на все нацистов для налаживания бизнеса, обещавшего огромные барыши: речь шла о торговле наркотиками.
Сицилийские и нью-йоркские гангстеры злорадствовали по поводу того, как они будут диктовать свои условия жестоким тевтонцам, которые еще недавно публично оскорбляли их на шумных пивных сборищах.
Два известных «капо» — главари организации — находились в это время в Италии с заданием разведать обстановку. То были Вито Дженовезе и Лаки Лучиано. Они первыми дали знать своим «семьям» в Соединенных Штатах о возможности переговоров с беглецами из банды фашистской свастики — банды богатейшей, как многозначительно уточняли они.
Первый из них, «дядя Вито», во время войны и после жил в Сицилии и в Италии. Он установил тесные контакты с высшими чинами в фашо[8], скомпрометированными скандалами с военными поставками, а затем организовал дележ огромных сумм, добытых в результате хищений в интендантстве американской армии. Вначале члены фашо, а затем и СС обратились к Дженовезе с просьбой прикрыть их бегстве в страны с более благоприятным климатом. Ему подчинялся значительный автомобильный парк[9]. Он имел возможность погрузить что угодно и кого угодно на целую флотилию рыбацких каботажных судов, базирующихся в Бриндизи, Неаполе и Трапани.
Вито не принимал в расчет своих старых сообщников из клана Муссолини. Он знал, что они безденежны. Он предпочел сделать ставку на немцев, венгров и югославов, которые бежали в порты, где можно сесть на какое-либо судно. Триест, управляемый командой английских и американских офицеров, играл тогда роль перевалочной базы Центральной Европы. За 50 тысяч лир, что составляло 300 швейцарских франков, можно было обеспечить подпольный проезд в Бари или Барлетту, за 200 тысяч — добраться запертым в камбузе хоть до Мальорки. Маленькие острова у западной оконечности Сицилии также служили пунктом отправления до тех пор, пока командир патрульного судна королевского флота не увидел в бинокль, что доисторические гроты и пещеры островка Леванцо заполнены странными личностями.