, но ваши деньги как хлебы в Новом завете… Они воспроизводятся сами собой… Кроме того, эти операции, в рамках которых все посредники зарегистрированы с указанием членов их семей, адресов, обеспечивают нам целую плеяду будущих как добровольных, так и вынужденных сотрудников из числа зажиточных, находящихся вне подозрения и имеющих многочисленные связи людей. На первом этапе операции при поддержке наших друзей и агентов на оккупированной территории достаточно будет разыскать их, если в этот момент они будут скрываться, пригрозить им расправой или разоблачением и тем самым заставить их выступить на нашей стороне согласно нашим указаниям. Среди этих людей мы не забудем ни создателей Атлантического вала, ни промышленников, толпившихся у касс конторы Отто в Париже. Все их имена занесены в список на двадцати двух страницах, который находится у меня в портфеле. Так-то, господа.
Постучав ладонью по богато вышитой скатерти так сильно, что сдвинул исписанный цифрами блокнот Скорцени (под личиной наемника уже проглядывал бизнесмен), Кальтенбруннер заключил:
— У европейской буржуазии, сотрудничавшей с нами, есть один-единственный шанс: блистательная победа нашего фюрера. В противном случае они будут жить, преследуемые не угрызениями совести, а теми из нас, кто уцелеет. Хайль Гитлер!
Через три часа высокая фигура генерала, казалось, слегка обмякла в кресле. Комиссар Уриг счел, что наступил момент прямо ответить на его вопрос:
— В самом деле, мой генерал, многие детали меня беспокоят. В настоящий момент французы выжидают… Но через несколько дней, если наступление американцев будет продолжено, если наши противники произведут высадку в Провансе, по всей Франции начнутся неуправляемые волнения. Неуправляемые как для де Голля, так и для командования вермахта. Я хорошо знаю французов, я честно работал на них в захудалой конторе до 1937 года. Боюсь, что этой осенью влияние французских коммунистов намного возрастет. Перед такими противниками наши «белые маки́» не продержатся больше нескольких дней.
— Господин комиссар, — ответил Кальтенбруннер с задумчивым видом, — я не собираюсь ставить вам в вину искренность ваших слов. Мне известна ваша храбрость а борьбе против «Красной капеллы». Слишком много сообщений накапливается каждый день у меня на столе, чтобы я не знал, что с коммунистической опасностью нужно бороться на двух фронтах. Разве рейхсляйтер Мартин Борман не предписал нам всем собраться в Страсбуре, чтобы придать, помимо военного, дополнительный размах, и прежде всего идеологический, нашим будущим планам? Что вы думаете по этому поводу, Уриг? Но прежде выпьем коньяку.