— Да, а что такое?
— Звонил ли он вам и пытался ли связаться с вами, встретиться?
Она коснулась кончиками пальцев голой ноги в том месте, где должен был бы кончаться чулок, и медленно провела пальцами невидимую линию к низу.
— Ради Бога, да проснитесь же вы наконец! — в сердцах бросил Мейсон. — И слушайте меня внимательно. Бросьте ваши штучки, отвечайте на вопросы! Как видно, вы нарочно стараетесь отвлечь мое внимание, чтобы выиграть время.
Секунды две или три она молчала, потом спокойно сказала:
— Он был здесь.
— Здесь?! — воскликнул вне себя Мейсон.
— Да.
— Ах, дьявол!.. Когда?
— Полагаю, что сразу же после того, как закончил беседовать с окружным прокурором, и перед тем, как
' поехал домой.
— Вы можете определить время поточнее?
— Я бы сказала, где-то около шести или половины седьмого.
— Перестаньте валять дурака! — сказал Мейсон. — Дело слушалось в соседнем графстве. После того как я вас вытащил из тюрьмы и привез сюда, прошло сорок минут. Теперь скажите, через сколько времени после того, как я вас выпустил из моей машины у этого вашего отеля, к вам явился Олдер?
— О, я бы сказала… через час. Возможно, немного больше.
— А в продолжение этого времени он находился у окружного прокурора, там, в суде?
— Какое-то время, да. Во всяком случае, он так сказал.
— Почему он не поехал сразу домой, на остров? Зачем он проделал такой неблизкий" путь сюда, к вам?
— Он хотел меня видеть.
— Что ему было нужно от вас?
— Он держал в руке оливковую ветвь. И сказал, что хоч> прийти к какому-то соглашению.
— Почему вы меня не известили' об этом?
У нее были широко раскрытые, невинные глаза.
— Ну как же, я собиралась это сказать… первым делом, утром!…
— А почему вы не дали мне знать немедленно?
— Вы сказали, что вас можно найти только через это… агентство Дрейка, и то лишь в крайнем случае. Я подумала, что с этим можно повременить до утра.
— Какого рода соглашение Олдер имел в виду?
— Он хотел дать мне денег, это я знаю точно.
— Сколько же?
— Он не сказал определенно.
Она вытянула правый указательный палец и рисовала им замысловатые фигуры на обнаженной коже ноги.
— Ну, а что еще произошло? О чем вы говорили?
— Он признался, что поступил необдуманно и слишком поспешно. Сознался, что побывал на моей яхте, обыскал ее, нашел бутылку с письмом и забрал его оттуда. Он сказал, что может доказать мне: это письмо — фальшивка, и он готов восстановить справедливость и возместить мне ущерб за причиненные неприятности.
— Й вы мне не позвонили?
— Ну, я же полагала, что это могло подождать до утра.
— А что он хотел, чтобы вы сделали?