— Тебе идет, — смеялась Инга и бежала в поле. — За мной, тут ровно, — кричала она, и Света сперва осторожно, а после уже бежала как раньше.
Она прислушалась к его голосу, сегодня он был у него цвета малахита.
— Хорошо, сейчас переоденусь и пойдем.
Света тут же забежала к себе в комнату и сбросила домашнее платье. Она зашивала его в нескольких местах и, как ей казалось, очень даже аккуратно. Но идти по деревне в нем она не хотела. Достала юбку, ткань была хоть и тяжелой, но мягкой. И тут Света остановилась. Она в доме была не одна. Привыкла вести себя свободно, папа иногда над ней шутил, когда она пробегала в одних трусиках. А мама говорила, что она уже не девочка и надо быть скромней.
От любопытства Игорь вытянул шею вперед и немного нагнулся, чтобы рассмотреть Светлану. Он заметил ее спину, сердце сразу тук-тук, но она что-то почувствовала. Света выпрямилась, прижала юбку к груди и, осторожно ступая, подошла, посмотрела в пустоту и аккуратно закрыла за собой дверь.
Тук-тук, сердце застучало еще сильней. Игорь тяжело выдохнул и, стараясь ступать как можно тише, отошел в другой конец комнаты.
Минут через десять они уже шли по пыльной дороге. Игорь держал ее за руку, изредка они отходили в сторону, пропуская то мотоцикл, то грохочущий самосвал.
— Слышишь?
— Что? — спросил Игорь.
— Голос.
Игорь покрутил головой, услышал чей-то детский плач, крик бабки ни то на корову, ни то на козу. Но понял, что это не то. Остановился и закрыл глаза. Он сразу же услышал женский голос, он пел.
— Похож на мяту.
— На мяту?
— Да, зеленый голос.
— Я вот не понимаю, как ты видишь голоса в цвете?
— Не знаю, вижу и все. Вот у Инги, ты ее знаешь, у нее серебряный цвет. А у теть Тани, продавщицы в магазине, у нее голос фиалковый, а у их грузчика, он все время ворчит, у него голос бронзовый.
— А у меня?
— Утром, когда пришел, был малахитовый, а сейчас…
— А как же лягушка?
— Это было тогда, ты почему-то меня боялся.
— Ничего я не боялся, — хотя соврал, ему было неловко, что забрался в палисадник и наблюдал за ней.
— Опять! — Светлана имела в виду, что Игорь опять сказал неправду.
— Откуда ты все это знаешь?
Ему было интересно, как она определила, что он соврал.
— У каждого человека своя интонация, как музыка, а ты сфальшивил.
— Сфальшивил, — он был удивлен этому, вроде говорил как всегда. Но уже понял, что со Светой надо быть честным.
— Это что? — она остановилась и чуть наклонила голову, прислушиваясь к звуку.
— А это поле, тут пшеница растет, по нему ходить нельзя, увидят, отругают. Пойдем, нам туда, — и потянул ее за руку в сторону грунтовки.