– Мне надо проверить подлинность товара, – понизил голос офицер.
– Нет ничего проще!
– Ты мне зубы не заговаривай. Поторопись… я все-таки на службе.
Японец закончил свою работу, побрызгал свежевыбритое лицо клиента одеколоном и направился к ширмам, за которыми прятался Ренат; прошел мимо, чуть не задев того рукавом, наклонился, достал из темного от времени сундучка с хламом маленькую коробочку и вернулся к благоухающему одеколоном клиенту.
Офицер с недовольной гримасой потрогал пальцем царапину на щеке.
– Не извольте беспокоиться, вашблагородие, – пробормотал японец. – До завтра заживет.
– Где? – вопросительно воззрился на него клиент.
– Сначала золото.
– Ты меня за мошенника принимаешь? – Офицер развязал вещмешок и вытащил оттуда увесистый мешочек с монетами. – Царские рубли золотой чеканки. Попробуешь на зуб?
Брадобрей не постеснялся проделать сей магический ритуал и одобрительно кивнул.
– Ну-с, ты доволен? – осведомился офицер.
Японец молча сунул мешочек за пазуху, потом открыл коробочку и протянул ему золотой перстень с камнем.
– Кольцо? – удивился тот. – Ты, часом, не мародер, братец? Приторговываешь краденым?
– Это и есть то, что я обещал. Кольцо для отвода глаз. Чтобы не возникало лишних вопросов. Размер ваш, – надевайте и носите! Никому ничего и в голову не придет.
– Умно, – кивнул офицер, примеряя перстень на средний палец. – Не зря тебя конспирации учили. Соображаешь!
– На видном месте удобнее всего прятать, – осклабился японец.
Офицера вдруг повело в сторону, перед глазами все поплыло. Он встряхнулся, прогоняя наваждение.
– Ежели б не жена… нипочем бы не продал камень, – вздохнул брадобрей. – А так… все равно война! Живем одним днем, вашблагородие. Завтра не для каждого наступит. Потому надо ловить момент.
Офицер поманил его поближе и прошептал в самое ухо:
– А пергамент?
– Нету, – покачал головой японец. – Виноват, вашблагородие.
– Врешь, шельма? – Офицер выхватил пистолет и приставил дуло ко лбу японца. – Нажму на курок, и для тебя все закончится прямо сейчас! До завтра ждать не придется. Жена твоя по рукам пойдет, будет продавать себя, чтобы прокормиться.
– Какой мне резон врать? – испугался тот. – Я завсегда услужить рад! Ежели бы мог, и пергамент бы раздобыл… Поздно вы спохватились, вашблагородие! Гейша-то сбежала, втихаря села на корабль и – фьють! Ушлая оказалась.
– Хитрее тебя?
– Выходит, так. Я ее в тот день, когда судно отплывало, в порту искал, не нашел. Может, она не просто гейша!
– А кто же?
– Бакэнэко… Или хуже того, – нэкомата!
– Не понял?
Брадобрей наклонился и что-то зашептал на ухо офицеру.