– Вы правы, – кивнула Лариса. – Побудьте пока с другом. Мы разберемся, что к чему, и решим, как лучше поступить…
* * *
Итальянец встретил их недовольным возгласом:
– Где парень, который принес веер? Он заслужил свою награду.
– Ты о чем? – не понял Ренат.
Бартини повернулся к Ларисе и потребовал снять золотую подвеску на цепочке.
– Нам понадобится Перо Анубиса, – заявил он. – Немедленно.
– Это еще зачем? – опешила она. – Я никого убивать не собираюсь.
– Кто сказал «убивать»? – осклабился призрак.
Под его колючим взглядом она все же повиновалась и легким нажатием открыла подвеску, откуда выпорхнуло Перо. В мгновение ока, переливаясь всеми цветами радуги, оно увеличилось в размерах и само легло Ларисе в руку.
– Пиши, – приказным тоном молвил Бартини. – Под мою диктовку.
– Нет! – уперлась она. – Не буду!
Рената возмутили барские замашки итальянца.
– Ты чего командуешь? – воскликнул он.
– Парню было обещано выздоровление, а не смерть, – напомнила Лариса.
– Я не бог, чтобы распоряжаться чужой жизнью и смертью, – ухмыльнулся призрак. – Но я маг, который умеет исцелять.
– Перо Анубиса не лечит, – возразила Лариса. – Оно убивает.
– Это если написать имя человека в обычном порядке. А я предлагаю написать имя задом наперед. Давай же! Й, и, д, а, н, н, е, г. Каждая секунда сейчас на вес золота.
– Он издевается, Лара! – разозлился Ренат. – Хочет твоими руками расправиться с Геной Каневичем. Чтобы вся вина легла на тебя.
– Ты меня не понял, чудак, – вздохнул итальянец. – Геннадий избавится от своей болезни тотчас, как Перо Анубиса выведет последнюю букву его имени… то бишь первую. Усек?
– Даешь слово? – просияла Лариса. – А где писать?
– Можно на другой стороне пергамента. Имя исчезнет в тот же миг, как будет написано полностью. Перо Анубиса не оставляет следов.
Ренат с сомнением покачал головой, но решил не вмешиваться. Любой эксперимент несет в себе долю риска…
* * *
Гена сидел на рулем «БМВ», не в силах пошевелить пальцем. После короткой эйфории на него навалилась гнетущая усталость. Словно он пробежал марафон длиною в столетие. Ломота во всем теле, о которой он на время забыл, вернулась и охватила его с новой силой.
– Алек? – окликнул он лежащего друга. – Ты в порядке?
Тот промолчал, оставаясь в беспамятстве.
– Хорошо тебе, – позавидовал Гена. – Ничего не видишь, не слышишь и не чувствуешь. Это скоро пройдет, но пока ты наслаждаешься забытьем. В отличие от меня. Я думал, что мои мучения закончились… Ан нет! Видать, обманул меня шаман…
У него помутилось в голове от боли, и он закрыл глаза. Когда приступ стих, Гена увидел рядом с собой старого индейца. Тот держал в руке перо и водил им в воздухе, словно что-то писал.