— Ила! Ила! Ила! Ила! И-и-ила-а! — надрывается Карп, приложив руки ко рту.
Наконец Ила его услышал, подбежал к окну.
— Привет! — Он вцепился руками в широкий цементный подоконник.
Карп вытаскивает из кармана колоду карт и сует ее сквозь металлическую решетку.
— Держи. А то в поезде заскучаешь.
— Ага, спасибо. — Ила кивает.
— И я тут оставил тебе с обеда, — говорит Карп. — Вот.
Он протягивает Иле сильно смятую булочку.
— Не, не надо, — мотает головой Ила. — Маме какая-то женщина из пекарни целый большой хлеб дала.
— Ладно. — И Карп откусывает от своей булочки.
Ила смотрит на меня, и я смущенно думаю: может, и мне следовало что-то ему принести? Но вообще мы с ним даже не друзья. Я и пришел-то лишь потому, что Карп сказал, что надо.
— Когда едете? — спрашивает Карп.
Ила пожимает плечами.
— Понятия не имею. Ночью. Завтра. Если повезет — никогда. Мама пытается выяснить, но никто точно не знает.
Карп ухватился за прут металлической решетки и дернул.
— Ты выберешься отсюда, вот увидишь, — сказал он.
— Не-а.
— Ты же говорил, твоя мама знает кого-то, кто работает со слюдой.
— Со слюной? — удивился я.
— Со слюдой, — повторил Карп. — Это материал, из него делают что-то нужное то ли для ружей, то ли для радио. Любой, кто с ним работает, в безопасности.
А моя мама работает там, где шьют игрушки и делают искусственные цветы. Она мне говорила, что стала настоящей мастерицей, но значит ли это, что она в безопасности?
— «Знает кого-то», — передразнил Ила. — Чем это нам поможет?
— Ну мало ли, — сказал Карп. — Может, им кто-то нужен. Может, кто-то, кто там работает, попался, когда шлюзил, и его отправят с транспортом, а твоя мама сможет занять его место. А?
— Может. — Судя по голосу, Ила не особо в это верит.
— Марш отсюда, вы двое!
Чья-то рука опустилась мне на плечо. Я обернулся, увидел человека в черной фуражке с желтым околышем. Ghettowache, охранник гетто, с желтой звездой на груди, как и у всех нас. Франта назвал бы его гнилым коллаборационистом. Я хотел поскорее уйти, но тут Карп сказал:
— Мы всего лишь разговариваем.
Охранник ухватил Карпа за шиворот и швырнул его наземь.
— Прочь! — сказал он.
Карп поднялся, отряхнул грязь.
— Ила! — сказал он. — Когда мы вернемся в Прагу, мы…
— Пошел отсюда! — завизжал охранник. — Или хочешь отправиться вместе с ним? Я тебе это организую запросто!
Он произнес свою угрозу с каким-то наслаждением. Не будь у него желтой звезды на груди, я бы принял его за настоящего наци. Гнилой, до самых печенок прогнил.
Сделав десять шагов, я обернулся. Илы у окна Шлойзе уже не было.