А у меня уже все готово, дожидаться экспериментов смысла нет, выдал все как сплошное теоретизирование от конденсата Бозе-Энштейна оттолкнувшись, набрал скорости на неравенствах Белла, прыгнул через оба эксперимента с помощью волшебного слова «если», и приземлился на формуле Йохансена (теперь Ромм), где закопался в землю, доказав что она работает и описывает все явления сверхпроводимости и сверхтекучести. А напоследок выстрелил предсказанием по температурам скачка у ртутно-бариевой керамики и урано-кальций-фтор. С ураном получалось вообще –5 °C, достижимо при помощи холодильника обычной схемы.
Главный специалист по сверхпроводимости у нас Боголюбов из МГУ, но из Питера отправлять ему работу непатриотично, поэтому отослал прямо на имя Александрова в АН, оттуда она к Боголюбову так и так попадет. А родной университет уведомим с помощью курсовика.
Берите, Сергей Анатольевич, не обляпайтесь.
Эверетта 2. г. Москва, СССР. АН СССР. 3.4.1984.Телефонный разговор
— Анатолий Петрович, здравствуйте, это Боголюбов.
— Слушаю.
— Вы присылали мне работу из Питера по сверхпроводимости на рецензию. Так вот мое мнение — ее надо срочно публиковать.
— Вы хорошо проверили? Над нами не будут смеяться?
— Я плохо проверил, сейчас ребята синтезируют предсказаные вещества, но это займет месяц. Но на всех известных веществах мы посчитали и все точно. А если мы протянем этот месяц, то у нас появятся англоязычные соавторы, которые чисто случайно занимались этой же темой и открыли формулу на час раньше. Вы же знаете как они работают.
— Но непровереную статью отсылать тоже нельзя.
— Есть компромисс, пошлем от имени автора, Александры Ромм. Она пока учится в ЛГУ. Студентка. Пятый курс. Если со статьей будет промашка, мы отопремся, молодежь она нетерпеливая. Если это открытие — приоритет наш. А пока публикуем ее в «Вестнике АН».
— Александра Ромм? Это не та, которая «прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко»?
— Пока не знаю, я еду в Питер разбираться. Так как? Публикуем?
— Давайте, и держите меня в курсе.
Эверетта 2. г. Ленинград, СССР. ЛГУ. 4.4.1984
— Ромм! Вы не умеете писать курсовики? — бушует Сергей Анатольевич. — На следующей неделе жду от вас нормальный курсовик а не эту блажь.
Несчастный курсовик летит мне под ноги. В чем то преподаватель прав. Это не нормальный курсовик. Но это не повод хамить.
— Могу я услышать, что вас не устраивает в этой работе? — будьте всегда вежливы, это злит оппонентов.
— Ромм, я бесконечно рад, что вы достаточно знаете английский, чтобы перевести слово «entagled», но у нас тут кафедра физики, а не филологии. Поэтому переводы статей в качестве курсовых работ не принимаются.