Че? Он что, вообще не читал, только первую страницу, и ту по диагонали?
— Простите, Сергей Анатольевич, но я буду вынуждена на вас пожаловаться, — сообщаю я.
— Деканат там!
Да знаю я, где деканат. Подбираю листочки с пола, на один уже Сергей Анатольевич успел наступить. Иду жаловаться. Пусть хоть кто то прочитает, а если у Александрова так же будет? Возьмет референт и в корзину выбросит, мало ли фриков в Академию Наук свои «открытия» отправляют. Я уже согласен, пусть бы украли, я и сам это украл. Славы и денег мне хватает, но чтоб вот так отмахнуться. Козел! А новый курсач писать придеться. Хотя бы из за отпечатка ботинка. Принтеров у нас нет, все ручками.
Опа! А в деканате то Боголюбов сидит, и по мою душу. Хотели за мной посылать, а я сам пришел.
Подписываю перевод статьи на английский, Боголюбов его тотчас куда то с курьером отсылает. Начинается допрос. Особено интересны ему мои козлиные прыжки с экспериментами. Делаю морду кирпичем и отмазываюсь по всем обвинениям, полет мысли никто не отменял, интуицию тоже. Менделеев вон свою таблицу во сне увидел, и докажи что не так.
Получаю приглашение идти под его руку в Москву. Да я хоть сейчас. Это сейчас передовой фронт науки. Доучусь только. Под конец интересуется есть ли у меня пожелания. Есть!
— Николай Николаевич, подпишите курсовик.
Боголюбов расписывается прямо на отпечатке ботинка.
— И в зачетку пожалуйста, — наглею я.
Эверетта 2. г. Москва, СССР. МГУ. 1.8.1986
Я теперь секретарь-референт у Боголюбова. Старший научный сотрудник, не хухры-мухры. То что надо. Вся информация о физике в мире стекается ко мне, я ее фильтрую и отправляю Самому. Здесь мое место. Никуда не уйду, буду здесь сидеть и наблюдать как сыч, куда мировая мысль забредет после моего толчка. Скоро в Союзе все посыплется, но универ выживет, будут плохие времена, переживем. Зато первый раз буду смотреть на события прямо из Москвы, раньше я в это время всегда уже за границей был.
С коллективом все прекрасно. С этой научной работой, на Нобеля номинированой, моя популярность в СССР достигла такой точки что, «руками не трогать, осторожненько в угол повесить как икону, и украдкой поглядывать». Я для них не женщина более, я голливудский архетип, что рвет шаблоны напрочь.
Эверетта 2. г. Москва, СССР. МГУ. 1.9.1988
Бля! Позвольте представиться, Александра Ромм, директор Института Перспективных Исследований Академии Наук СССР. Номенклатура, бля! Мне теперь положена квартира, спецпаек, горничная, повар, машина с шофером, кремлевская больница и почетное захоронение на Новодевичьем.