– Я не говорила, что этот предмет – зло в чистом виде, – погрозила мне пальцем старушка. – Ты мои слова не перевирай. Я сказала, что это очень непростая вещь, с которой обычным людям, таким как ты, дело лучше не иметь, потому что за небольшую помощь, которую он предоставит, заплатить после придется впятеро, а то и вдесятеро больше. И не амулету, а тому, кто его тебе подарил. Он же тебе его подарил, верно? Вернее, сначала наш общий друг, конечно же, говорил, что даст его на время, поскольку это часть его коллекции, а после, воспылав к тебе дружескими чувствами, все же махнул рукой и сказал «забирай». Так все было?
Терпеть не могу ощущение осознания собственной глупости. И самое противное, что я пока не понимаю до конца, в чем именно заключается моя ошибка. Она сделана, это не вызывает никаких сомнений, но суть ее пока остается от меня скрытой.
– Было предложил ему денег за эту вещицу, но он только засмеялся и сказал, что дарит мне ее, – рассудив, что терять уже нечего, признался я. – А что не так-то?
– Да все не так, – Павла Никитична поджала губы. – Амулеты, сотворенные в Средние века, которые, между прочим, еще частенько называют Темными, сами по себе вещи очень непростые. Времена, знаешь ли, накладывают на предметы свой отпечаток, а если еще к ним мастер вроде Черена руку приложил, так и вовсе… Такой артефакт запросто не дарится, Валера, его можно обрести только через определенный ритуал. Если говорить проще: хочешь стать хозяином – подчини его себе, а это дело ох какое непростое. Я вот сейчас за подобное даже не возьмусь, точно сил не хватит. Раньше и не такие задачки решала, но то раньше. А сейчас все, отрухлявела Павла Веретенникова, вышла в тираж. И не надо мне ничего говорить, я про себя все знаю. Вот и выходит, что как эта вещичка Иннерхайбу служила, так и сейчас служит, а ты, внучок, ее просто носишь. И амулет этот с готовностью выполнит любое повеление своего хозяина. Его, а не твое.
– Иннерхайб? – удивился я. – А это кто? Мы точно об одном и том же человеке говорим?
– Твой невысокий такой, сухенький, вечно ходит в шляпе и выглядит как добрый дедушка с новогодней открытки? – тут же уточнила Павла Никитична. – А еще вот тут, на лбу, бородавка? Вот, значит, об одном. А он тебе как представился?
– Карл Августович Шлюндт, – ответил я. – Именно так.
– Значит, фамилию сменил опять, – с каким-то даже удовлетворением заметила старушка. – Он на подобные трюки мастер. Вообще-то его лет двадцать в столице видно не было, с самой середины девяностых. Францев тогда ему хорошо хвост прищемил после истории с… Неважно. Собственно, мы подобрались к самому интересному моменту – ты-то ему зачем? Чего ради он вокруг тебя такие хороводы водит? Ты не из детей Ночи, это точно. Да и не стал бы он с кем-то из них подобным образом церемониться, просто примучил бы и все. А с тобой он дипломатию разводит, и какую! Кто ты, парень?