Соседи, кстати, как-то раз попытались нас выселить, причем используя как свои навыки, так и подключая административный ресурс. Вот только ничего у них не вышло. Розалия Наумовна просто кому-то позвонила, пожаловалась на то, что архивное дело России ждет невосполнимая утрата в виде отъема помещения, и через пару дней вопрос снялся сам собой. Мало того, следом за этим адвокаты приволокли моим старушкам торт размером с тележное колесо, добавив к нему в комплект пяток бутылок дорогого шампанского, и больше никаких имущественных претензий у них к нам не возникало.
До сих пор интересно, кому Розалия тогда позвонила? Я было подкатил к ней с этим вопросом, но ответа так и не получил.
– Не, – помотал головой я. – На кого учился, тем и стал. Вон, видишь кусочек стекла? Там мой кабинет, и я называю эту брешь окном.
– Н-да, – почесал затылок Сивый. – Сказал бы я, что не так у тебя все плохо, но врать старому другу не хочу. Это неправильно.
– На самом деле не так все мрачно, как ты думаешь, – я достал новую сигарету. – Хочешь верь, хочешь не верь, но мне моя жизнь нравится. Да, я бюджетник, да, сижу в подвале, зато никому ничего не должен. Ты же к адвокатам, да еще к вот этим, не просто так заглянул, верно? Значит, припекло?
– Не то чтобы, но… – Сивый поморщился. – Есть там один, в городской администрации, желает получать больше, чем стоит. Но может, гад такой, кровь мне попортить, чего не хотелось бы. Так что вот, заранее страхуюсь, на случай «если чо».
– О! – я поднял указательный палец вверх. – А нам, вольным историкам, все это по барабану. Зарплату, пусть и небольшую, не задерживают, работой излишне не трудят, а начальство у меня помнит городской транспорт тех времен, когда его еще не трамваем, а конкой называли. Оценил, какая бездна времени? То-то. Оно не в маразме, слава богу, но уже в том состоянии, когда дни слипаются в большой ком, так что один от другого не сильно отличишь. Это дает возможность для маневра.
– Ты всегда был чудиком, – с легким превосходством отметил Пашка, а после задал совершенно неожиданный вопрос: – А на «копы» ездишь, историк? И куда, если не секрет? Нет, если нельзя, не говори, неприятности никому не нужны. Но, может, дашь наводку на какое «жирное» место?
– Мои «копы» тут, – я показал приятелю на окно. – Какое там… А тебе-то что за интерес?
А потом, по мере того как я слушал Сивого, меня начали одолевать сразу два чувства: зависть и, как это ни прискорбно, стыд. Ну сами посудите, я, работник исторического фронта, сроду с металлоискателем в руках не ходил, а Пашка, который занимается какими-то денежными делами, оказывается, что ни лето, на пару с другим нашим одноклассником выезжает в «поля». Не в Европы за приключениями, не на юга за сомнительными удовольствиями, а в «поля» за преданиями старины глубокой.