В ответ на тот же вопрос Алинсод привел свой эффектный аргумент. Он рассказал, что раньше ему постоянно названивали злые феминистки, обзывая его исчадием зла. «Мне это казалось каким-то абсурдом, ведь феминистки требовали от меня ограничить для женщин право на выбор, — сказал он. — Если бы я послушался их, то лишил бы женщин возможности улучшить свою жизнь. Как по мне, так это верх бессмыслицы».
Он рассказал о двенадцатилетней девочке, которая выступала за школьную команду по плаванию. Однажды, когда она поднялась из бассейна после заплыва, из-под купальника вылезли ее гениталии, которые заметили все вокруг. «Ее мать была в ужасе, — сказал он. — Она подбежала и прикрыла ее полотенцем». Вскоре после этого женщина привела дочь к Алинсоду удалить малые половые губы, чтобы спасти ее от подобных унижений в будущем.
Хоть я и одобряла то, что девочке больше не придется смущаться, в то же время меня одолевало более сложное чувство. Как-то все не сходится. Она стыдилась не потому, что с ней было что-то не так, а из-за слишком узкого определения женственности: мол, только те гениталии правильного размера, которые умещаются в крошечное пространство для паха в крошечном купальнике. Мне стало неприятно от такого упрощения проблемы.
Наши вульвы каким-то образом должны идти против законов физики. Со всеми своими складками и обилием плоти они должны равняться на пластиковых бесшовных кукол. Это как приготовить английский маффин без воздушных пузырьков. Ведь именно они и делают маффин маффином.
Поговорив с хирургами, которые зарабатывают операциями на жизнь, я поняла, что ознакомилась лишь с предвзятым мнением. Все равно что осведомляться у нефтяной компании о вреде дноуглубительных работ для окружающей среды: «Все животные в полном порядке! Нет поводов для беспокойства!» Продолжая метафору, мне требовался эколог. Точно ли животные в порядке?
***
Прошерстив книги и исследования на предмет вменяемых генитальных консервационистов [45], я вышла на Джейн Капути, исследовательницу женских проблем с более чем 20-летним стажем и автора книги «Богини и монстры: женщины, мифы, власть и популярная культура». Я позвонила ей, чтобы обсудить верблюжьи лапки и то, не ведет ли нас лабиопластика по скользкой дорожке.
Она тотчас пустилась в небольшой исторический экскурс. «Одно из названий вульвы — pudenda. Знаете, от какого латинского слова оно происходит?»
Это слово я слышала и даже пользовалась им пару раз, но насчет его этимологии сомневалась. «Не знаю», — ответила я.
«Стыд», — сказала Капути.
Верилось с трудом (уж слишком на поверхности лежал ответ), поэтому, пока мы беседовали, я проверила ее слова в интернете. Сюрприз-сюрприз: женщина, написавшая четыре книги по феминизму, оказалась права.